Война
Шрифт:
Уставившись на вертолёт позади Касс, я не сомневалась, что стоит мне сесть в эту штуку, как я пропала. Погибла. Или хуже того. Лицо Ревика промелькнуло в моём сознании, и я опять посмотрела на неё.
— Не делай этого с ним, — сказала я. — Касс… пожалуйста. Просто не надо.
Касс криво улыбнулась.
— Всегда немного мученица, когда дело касается брака. Иисусе, Эл. Это утомляет. Даже в твоём исполнении.
— Почему? — спросила я у неё, сглотнув. — Почему, Касс? Почему ты хочешь нам навредить? Почему ты хочешь навредить кому-то из
Моя лучшая подруга, одна из немногих людей в мире, которым я когда-то абсолютно доверяла, за которую я бы с радостью умерла, которая годами защищала меня и заступалась за меня, которая вместе со мной прошла через смерть моего отца, которую я считала сестрой… расхохоталась.
В её смехе прозвучало столько ненависти, что я вздрогнула.
Я вновь попыталась дотянуться до Ревика через связь, которую мы делили, но в этот раз я ощутила абсолютную пустоту стены, которая отделяла нас. Я попыталась прокрасться через неё своим светом, как слепой на коленках, но ничего не могла почувствовать…
Касс снова подняла винтовку, прицелившись мне в голову.
Другой рукой она погрозила мне пальцем, и та лёгкая улыбка вернулась на её губы.
— Плохая девочка, — предостерегла она.
— Если я поеду с тобой, я труп.
Касс покачала головой.
— Нет. Не труп. Слово скаута.
Уставившись на неё, я ощутила волну столь сильной тошноты, что едва смогла удержаться на ногах. Я давилась словами, охваченная чувствами, когда осознала, что вновь вижу её, вспоминаю её в Сан-Франциско, когда мы были детьми, а также нашу последнюю встречу.
— Касс… боги. Пожалуйста, не отвози меня к Тени. Не делай этого со мной… с нами, — в горле встал ком, когда я услышала собственные слова, и их смысл внезапно показался окончательно и бесповоротно реальным. — Если тебе плевать на меня… не поступай так с Ревиком. Ты знаешь, что этот ублюдок сделал с ним, — я с трудом дышала и ничего не видела от слёз, катившихся по моему лицу. — Я люблю тебя, Касс. Ты — моя семья. Что бы я ни сделала тебе, по твоему мнению, пожалуйста, позволь мне это исправить. Не делай это вот так… пожалуйста. Не делай того, что заставит нас всех возненавидеть тебя. Не делай того, после чего мне и тебе не будет пути назад.
Когда я вновь смогла видеть, Касс выглядела лишь нетерпеливой.
Даже злость ушла, оставив пустоту, которая пугала меня ещё сильнее. Зеркальный взгляд её карих глаз говорил мне, что я не могла до неё достучаться.
Что ещё хуже, это заставило меня задаваться вопросом, а можно ли до неё вообще достучаться.
— Касс… — растерянно начала я.
— Полезай в вертолёт, о Святейшая из Святейших, — в её голосе, как и в её глазах, проступило раздражение. — Если тебе непременно надо изображать королеву драмы, мы можем делать это в пути. Но должна сказать, это далеко не так весело, как в тот момент, когда я подумала, что ты действительно можешь дать отпор.
Сверившись с очень дорогими с виду наручными часами, Касс махнула винтовкой на вертолёт с военной обшивкой.
— Серьёзно. Мне скучно. Пять секунд. Опусти голову, чтобы они могли активировать ошейник. Если не сделаешь этого, я брошу монетку, а ты можешь выбрать, орёл или решка — или я сначала пристрелю твоего драгоценного Меча… или я прямо здесь попрактикуюсь в проведении аборта на дому.
Примерно в это время в меня выстрелили дротиком.
К сожалению, я не Ревик.
Эта штука заставила меня рухнуть на одно колено примерно через десять секунд.
Должно быть, примерно в то же время наркотик повлиял на моё сознание. Когда Касс подошла ближе, я в панике отпрянула, уверенная, что она намеревается воплотить свою угрозу в жизнь и прямо тут вырезать то, что жило в моей утробе.
Но она лишь обошла меня по кругу и дёрнула мою голову вперёд за волосы. Я могла только стоять на коленях, хватая ртом воздух, а она щёлкнула переключателем на замке ошейника и активировала сканер сетчатки. Ошейник защёлкнулся, когда я ощутила вкус крови, все ещё тяжело дыша.
Я застонала, когда щупальца обвились вокруг моего позвоночника, вызывая тяжёлое облако вокруг моего света и головы, похожее на металлические кандалы. А я могла лишь стоять на коленях, хрипеть и искрить как перегоревший трансформатор.
Через несколько минут по её приказу ребята из Чёрной Стрелы пристегнули меня к сиденью вертолёта.
Они накачали меня другим наркотиком, как только я оказалась прикована к сиденью. В этот раз они использовали шприц, а не дротик.
К тому времени, когда препарат подействовал, я плакала, кричала, рвалась из цепей до такой степени, что мои запястья, лодыжки и шея заболели. При виде отвращения на лице Касс, когда я во второй раз заплакала и взмолилась, что-то во мне умерло — какой-то свет, который сиял в моём сердце.
Это беспокоило меня сильнее всего, что сделал со мной Дитрини, и тем более Териан. Это ранило сильнее всего того, что Ревик сделал со мной, будучи Сайримном, или даже в резервуаре.
Но я знала, что это лишь начало.
Я знала, что боль лишь ухудшится.
***
Касс помахала рукой перед моим лицом, возвращая мой разум к настоящему моменту.
Я осознала, что смотрю в окно вертолёта на проносящиеся мимо здания, воду и сушу, которые ни о чем мне не говорили.
— Вау, ты выглядишь обдолбанной, — заметила Касс. Когда я перевела взгляд, она скрестила руки, приподнимая ими свои груди. — Возможно, мне самой стоит попробовать эту дурь, — с улыбкой добавила она.
Я отвела взгляд от неё, снова посмотрев в окно.
Я тупо таращилась на горизонт города.
Мы уже перелетели через воду.
Вертолёт, вопреки его огромным размерам, покачивался и мотался на ветру. Дождь глухо стучал по стеклу, и я видела ладонь пилота, когда тот покрутил ручку управления, чтобы скорректировать курс с учётом ветра и направил вертолёт выше.