Войны и миры: Отряд «Омега»
Шрифт:
— Но мы ведь…
— Да, всего две акции. У них вычислители — не чета мне. Это не люди. Сделали нас, как…
Георгий начал заводиться. Ольга оборвала его:
— Заткнись. И так противно.
От далекого взрыва задрожали под ногами камни — взорвалась триера. Или нет? Еще один взрыв… Снова заплясали угомонившиеся было лучи «призраков». Но по кому они палят? Шлюпок, вроде, больше не осталось…
Послышался рев. Рев нарастал, заглушая все звуки, словно какой-то вязкой массой закладывая уши. Что-то тяжелое, черное пронеслось сверху. Ольге пришла в голову неуместная шутка: наверное, это Комнин собственной персоной, летает, раскинув толстые руки, обмотавшись своим
Нет. «Призраки» сосредоточили всю мощь своих орудий на том, чтобы уничтожить карак. Правый двигатель карака дымился, три поплавка из девяти горели, но черный корабль пока что сохранял боеспособность. Он был похож на плоскую рыбу, или даже на медузу с огромным черным телом, под которым трепещут яркие голубые щупальца-лучи. Голубые лучи корабля переплелись на миг с розовыми и зелеными лучами «призраков». Внизу снова раздались взрывы. Неужели конфедераты победят? На миг Ольге стало обидно, хоть она и понимала, что в данном случае конфедераты — друзья…
Нет, не победят. Дым теперь шел ото всех двигателей, загорелось еще пять поплавков. На одном поплавке, лишенный управления, карак несся прямо к храму.
— Держись, гвардеец.
Георгий и Ольга обхватили каменные глыбы, каждый — свою. Это могло вполне оказаться бессмысленным, если храм рухнет. Но храм устоял. От страшного удара глыба, за которую держалась Ольга, покатилась к краю площадки, но Георгий успел удержать принцессу за рукав.
Камни продолжали дрожать под ногами. Карак снес часть храма и лежал неподвижно, словно обгорелая рыбина на сковородке неумелого повара. Несколько каменных блоков обрушились с гулом на черный металл. И наступила тишина. Ветер отогнал клубы дыма.
Затаившись в своем высоком убежище, Ольга и Георгий видели, как среди древних фундаментов начали появляться одинаковые серые фигурки. «Призраки». Они откидывали дерн, отворяли люки, замаскированные под камни. Видно было, что засаду готовили тщательно и долго — не меньше недели должно было уйти на то, чтобы вырыть все эти ямы, установить орудия… Странно, подумала Ольга, что «призраки» не использовали храм. Странно, но удачно. Если, конечно, тут можно вообще говорить о какой-то удаче.
Разделившись на маленькие отряды, «призраки» обшаривали раскиданные по степи шлюпки, выковыривая наружу гвардейцев. Гвардейцы, в основном, либо были мертвы, либо без сознания. Мертвых «призраки» оставляли на месте, а тех, кто начинал двигаться, били по головам рукоятками мечей. Из одной шлюпки по врагам открыли стрельбу. Две серые фигурки упали на траву, трое оставшихся «призраков» попятились от шлюпки и вдруг одновременно выстрелили по ней из ручных минометов. Шлюпка вспыхнула. «Призраки», возившиеся возле других шлюпок, даже не оглянулись на шум.
Гвардейцев по двое опутывали сетями и куда-то волокли. Ольга проследила взглядом — вереница серых солдат скрывалась в прямоугольной дыре между двумя фундаментами. Подземный ход? Как же археологи до него не докопались?
Покончив со шлюпками, враги принялись за османский карак. Мертвых янычар и хашей сложили в кучу возле карака. Это были именно янычары и именно хаши: первых Ольга узнала по яркой красно-голубой форме, вторых — по черным комбинезонам и высоким мягким сапогам. Живых «призраки» тоже связывали по двое и тащили в свою дыру. Тех, кто начинал двигаться, оглушали рукоятками мечей. Теперь сомнений не было: «призраки» не имеют к конфедератам никакого отношения.
Но почему они не приближаются к храму? Ольга видела одного янычара, повисшего в полуоткрытом переднем люке. Еще два янычара и три хаша лежали на камнях, там, где карак разворотил часть храма.
«Призраки» тоже должны были их видеть, но не обращали на них внимания. Они взрезали задний люк карака, находившийся вдали от храма, и деловито сновали, выволакивая пленных. Может, люди около переднего люка — агенты «призраков»? Но Ольга заметила, что «призраки» вообще стараются не приближаться к периметру храма ближе, чем на десять шагов.
Размеренная неторопливая деятельность внизу продолжалась часа полтора. Наконец, последний «призрак» исчез в прямоугольной дыре. Но Ольга и Георгий решили пока не спускаться, подождать дл утра. Небо быстро потемнело. Шлюпка внизу еще горела некоторое время. Вокруг нее вспыхнула трава, но сама собой погасла. Шлюпка тоже погасла. Звезды сияли на чистом черном небе, а внизу расстилалось море мутной тьмы.
Ольга и Георгий заснули на камнях, свернувшись калачиками, чтобы не замерзнуть. Принцесса проснулась с рассветом — от храпа. Георгий лежал на спине, раскинув руки в стороны, и сотрясал весь храм замысловатыми руладами. Ольга попыталась снова заснуть, но не смогла и, вскочив на ноги, пнула гвардейца в бок.
— Ваше вы…
— Тише. Богов разбудишь.
— Каких? — не понял Георгий. Он сидел, потирая бок.
— Уже разбудил. Пошли вниз.
Перепрыгивая с одного каменного блока на другой, они спустились к караку. Принцесса опасалась, что сейчас из какой-нибудь норы снова появятся «призраки», но было очевидно, что торчать на вершине храма до бесконечности невозможно.
Два янычара и два хаша были мертвы. Они лежали на камнях в изломанных позах, среди пятен запекшейся крови. Янычар, повисший в люке, дышал. Георгий стащил его вниз, быстро ощупал и не нашел ни одного перелома. Лицо янычара показалось Ольге знакомым. Она уже видела где-то эти тонкие усики и острый подбородок. Если еще русые волосы прилизать, да натянуть сверху красную феску…
— Глянь, — Ольга показала носком сапога на золотую круглую нашивку, блестевшую на голубом рукаве, — эмир. Их начальник, наверное.
— Молод для эмира, — усомнился Георгий.
— А вдруг он — тоже эксперт по «призракам», как и я.
— Или на них работает. Почему его не тронули?
— Эксперт. Я его знаю.
Ольга действительно вспомнила, где встречала раньше этого янычара. Приап, танки с зеркальной броней, набитые глупыми козлами. Воздушный бой с двумя «призраками», летавшими на реактивных ранцах, потом шлюпка взорвалась, упала — этого Ольга уже не видела. А когда очнулась, прямо в лицо ей торчали турецкие усишки. Отделал ее тогда этот янычар — монахов пожалел. Что ему, мусульманину, православные монахи? Ах, да, он же, вроде, русский наполовину. А с ним еще был козел, сидел, чесал брюхо, наблюдал с интересом, как янычар ее избивает. Помочь предлагал. Сварить бы того козла в котле для пикников…
А где третий хаш? Ведь вчера хашей было трое. Ольга огляделась по сторонам.
— Вы меня ищете, ханум?
Хаш сидел на щербатом краю нижней террасы храма, свесив ноги и уставив Ольге в лицо дуло бластера. Георгий бросил возиться с янычаром и потянулся к кобуре.
— Нет-нет-нет-нет! — весело затараторил хаш, — я буду стрелять широкой полосой. Волдырей наполучают все.
Хаш говорил по-гречески без акцента.
— И твой хозяин? — улыбнулся Георгий.
— Лучше волдыри, чем сети.