Войны за Бога. Насилие в Библии
Шрифт:
Некоторые мыслители всерьез размышляли о возможности такого развития. В книге «Эволюция Бога» Роберт Райт утверждает, что все основные религии постепенно улучшаются, стремясь к большей терпимости и становясь более нравственно чуткими. Я не могу целиком и полностью согласиться с этим заявлением: такую тенденцию трудно увидеть во всех религиях, кроме того, позднейшие толкователи священных текстов часто в нравственном отношении стоят ниже тех слов, которые они обсуждают. Тем не менее картина такой эволюции, кажется, позволяет нам объяснить загадки библейских повествований. Мы находим здесь на одном полюсе капризного и кровожадного племенного Бога историй о завоевании Ханаана, которое происходило в XII веке до н. э., тогда как в VI веке он обрел иные черты и стал величественным всеобщим Богом милосердия, справедливости и любви, о котором говорил Исайя и другие великие пророки. Христиане скажут, что еще один шаг вперед произошел
348
Роберт Райт, Эволюция Бога, М.: Эксмо, 2012; Jack Miles, God: A Biography (New York: Knopf, 1995).
Если бы мы действительно могли ясно наблюдать проявления подобной закономерности, это во многом позволило бы нам разрешить загадку самых кровожадных текстов. Райт предполагает, что эта модель отражает не просто рост чуткости людей, но, возможно, действие руководящего сознания, которое зовет человечество к новым нравственным высотам. «…В той степени, в которой «бог» развивается, этот процесс является свидетельством — пусть и не значительным, но хоть каким-то свидетельством высшей цели» [349] .
349
Райт, Эволюция Бога, с. 227.
Эволюционная гипотеза наталкивается на одну простую проблему: эта хронология здесь просто не работает. Хотя наиболее проблематичные тексты, Книги Иисуса Навина и Второзаконие, описывают события начала железного века, созданы они были значительно позже — фактически в то самое время, когда пророки заговорили о великой универсальной религии. Другими словами, отрывки о покорении Ханаана, все эти ужасы войны по правилам херема, относятся не к далеким временам до начала создания Библии, но к тем временам, когда работа над ней шла полным ходом. Эти отрывки не есть отдаленные предшественники эпохи пророков, скорее они представляют собой неотъемлемую часть религиозного и литературного процесса. Повествования о геноциде нельзя отделить от всей истории в целом. Вот почему любая попытка очистить Писание от этих текстов или постараться о них забыть неизбежно искажает веру, которая, как утверждают ее приверженцы, основана на Библии.
Критический период создания этих повествований тянется от VIII к VI веку до н. э., а это самая середина той трансконтинентальной эпохи культурных инноваций, которую философ Карл Ясперс назвал «осевое время». В эту эпоху еврейская религия стала глубокой и сложной и достигла своей кульминации в те моменты, когда действовали великие пророки, примерно между 780 и 500 годами до н. э. (см. Таблицу 4: «Еврейские пророки»). К ним относятся такие знаменитые герои, как Иеремия, Иезекииль, Амос и два (а возможно, три) пророка, чьи труды собраны вместе и надписаны именем Исайи. Точная датировка здесь невозможна: в тексте Книги пророка Исайи и других пророков ученые находят несколько слоев, создававшихся, возможно, на протяжении столетий [350] .
350
Philip J. King, Amos, Hosea, Micah (Philadelphia: Westminster Press, 1988); Richard E. Rubenstein, Thus Saith the Lord (New York: Harcourt, 2006).
Таблица 4 Еврейские пророки Все даты имеют приблизительный характер
Годы (до н. э.) — деятельности пророков
775 Амос
750 Осия, Иоиль
725 Первый Исайя, Михей
700 —
675 —
650 Наум
625 Аввакум
600 Иеремия
575 Иезекииль
550 —
525
500 Малахия
Пророческое движение появилось в то время, когда еврейский народ переживал смертельную опасность, в момент того кризиса, о котором уже говорилось выше. В 721 году до н. э. северное царство, Израиль, исчезло с лица земли. Эта политическая катастрофа стала ужасным шоком для сохранившегося народа Иуды, тем более что в то же время шла и культурная трансформация. Из-за роста Ассирийской империи такие страны, как Израиль, жившие в относительной изоляции, начали сталкиваться с иными культурами и религиями. Влияние космополитизма неизбежно должно было заставить еврейских мыслителей задуматься об идентичности своего народа, местным культурам грозило исчезновение. Израиль, находившийся на перекрестке путей Африки и Азии, и получал выгоды от своего географического положения, и страдал из-за него. Как это было раньше и случалось позже, еврейский народ оказался перед выбором: либо он должен сдаться и усвоить крайне привлекательную культуру иных народов, либо ему надо бороться за сохранение своей уникальности и своей особой веры.
Кризис VIII века вынудил еврейских царей и священническую элиту задуматься о роли своего народа в мировой истории. Одни правители были рады обратиться к иноземным религиям и обычаям, другие приняли радикально новую версию монотеизма, в которой наиважнейшее место занимал уникальный завет Бога со своим народом. Пророки могли оказывать влияние на таких царей, как Езекия, в свою очередь, примеры подобных царей были для них источником нового вдохновения. Сражение за эту версию монотеизма стало крайне жарким в VII веке, особенно в период, предшествовавший падению Иерусалима в 586 году до н. э. Все речи пророков, все рассказы древних историков следует понимать на фоне этого кризиса и ужасающей опасности. Если народ совершит неверный шаг, может оказаться, что исчезнут не десять, а все двенадцать колен [351] .
351
Diana V. Edelman and Ehud Ben Zvi, eds., The Production of Prophecy (Oakville, CT: Equinox, 2010); Oded Lipschits and Joseph Blenkinsopp, eds., Judah and the Judeans in the Neo-Babylonian Period (Winona Lake, IN: Eisenbrauns, 2003); Stephen L. Cook, The Social Roots of Biblical Yahwism (Leiden, Netherlands: Brill, 2004).
Хотя у каждого пророка был свой неповторимый голос, они подняли некоторые общие великие темы, которые наложили глубокий отпечаток как на иудаизм всех последующих лет, так и на христианство. Чрезвычайно важен их универсализм: они считали Бога верховным Господом всего мира и всех живущих в нем народов, а не одного племени или одной расы. Если вспомнить о культурном кризисе той эпохи, мы можем понять, что это был естественный ответ на усилившееся влияние космополитизма и на беспрецедентное столкновение с окружающим миром. Верность этому Богу предполагала решительную приверженность справедливости и этическим нормам, что теоретически могли практиковать любые народы земли. Евреев выделяло то, что на их плечи была возложена крайне тяжелая ответственность за выполнение этих заповедей. Принадлежность к избранному народу могла выглядеть как ужасающее бремя.
Вероятно, уже в 770-х годах пророк Амос произнес серию беспощадных слов в адрес соседних языческих народов, которых ожидали ужасы Божьего суда, с чего начинается его книга. Еврейским слушателям это могло понравиться: слова пророка звучали как откровенная пропаганда национализма с обличением всех противников. Но затем Амос произнес подобные обличения и угрозы, обращаясь уже к Иуде и Израилю. Если евреи втаптывают в грязь бедных и несправедливы к угнетенным, они ничем не лучше соседних народов и будут гореть в том же огне гнева. Бог говорит своему народу через Амоса:
Изо всех племен земли
только вас Я избрал,
потому и взыщу с вас
за все ваши грехи!
«Потому», а не «несмотря на это». Когда пророки вспоминали о завоевании Ханаана в древности, они никогда не хотели сказать: «И вскоре наши непобедимые легионы таким же образом поступят с покоренными соседями». Скорее они всегда хотели сказать другое: «И если мы вскоре не подчинимся Божьей воле, нас также ждет уничтожение». О связи между владением землей и законом прямо говорит Псалом 104: