Воздушный колодец
Шрифт:
В «Интуристе» ни швейцары, ни бармены Костыгина по фотографии не опознали, а слухи об убийстве множились, роились, их передавали из уст в уста со всеми душераздирающими подробностями. К лимову самому не терпелось поднять занавес этой истории, и, видимо, поэтому, его все больше угнетало положение человека, внезапно упершегося в незримую преграду. Он начинал понимать всю скудность и зыбкую достоверность полученных в ходе розыска фактов. И хотя обилие информации не всегда дает возможность лучше ориентироваться в обстановке, сейчас он хотел знать о семье Костыгиных, о матери и сыне, максимально все. Они с Гульновым переговорили с десятком знакомых, родственников, сослуживцев, одноклассников Костыгина, посетили те места, где они были вместе или порознь (благо, этих мест было раз-два и обчелся) и уже начинали избегать друг друга, так как свет в конце туннеля, который они рыли сообща, все еще не появлялся.
С одной стороны, Климов понимал неумолимую связь доказательств, обличающих Костыгина в убийстве, а с другой — неодолимо чувствовал сопротивление каких-то сил, направленных на неприятие подобных доказательств. Факты требовали доверия к себе, и одновременно в этом требовании он улавливал ущербность. Это как в радиоприемнике, когда крутишь ручку настройки, а вместо желаемой станции ловишь в эфире треск и чью-то речь на тарабарском языке.
Из состояния оцепенелой задумчивости его вывел Андрей. Он провернул валик пишущей машинки и выдернул бланк:
— Взгляните, Юрий Васильевич. Так?
В это время щелкнуло в селекторе. Вызывал Шрамко.
— Потом, Андрей. Пошли к начальству.
Климов отложил протянутую ему «бумаженцию» и пропустил Гульнова вперед.
— Проходите, садитесь, — официально пригласил их в кабинет Шрамко и поспешно снял очки, к которым, чувствовалось, не совсем привык. По крайней мере, Климов видел его в очках впервые. Уже по одному этому он угадал недоброе.
— Значит, так, — прикусил дужку оправы Шрамко и после секундной паузы положил очки на стол: он явно не знал, что с ними делать. — Из воинской части, где проходил службу ваш подопечный, сообщили, что во время учебных прыжков с парашютом рядовым Косгыгиным Г. М. был утерян автомат. Номер автомата… — Шрамко вытащил из под очков бланк официального ответа и протянул Климову. — Если я не ошибаюсь, сто тридцать восемь тысяч семьсот шестнадцать. Розыски оружия успеха не имели, но суду военного трибунала рядовой Костыгин предан не был.
— Почему? — спросил Гульнов. Климов тоже вопросительно глянул на Шрамко.
Тот снова взялся за очки, скрестил их дужки.
— Потому, — он подышал на стекла и полез за платком, — что было обстоятельство, смягчавшее вину: выполняя прыжок, Костыгин спас младшего сержанта Ерошина, у которого погас купол парашюта.
Видимо, Климов не очень умело воспользовался маской профессиональной невозмутимости и обнаружил замешательство, так как протиравший стекла очков Шрамко торопливо водрузил их на переносицу и грубовато пошутил:
— Ну, что ты смотришь на меня, как черт на святцы?
Климов отвел взгляд. Во-первых, он никогда раньше не видел своего начальника в очках, а во-вторых, эта история с пропажей автомата… Вот уж никогда не думал.
— Это существенно меняет дело, — только и нашелся, что сказать.
— Разумеется, — буркнул Шрамко.
— Вот тебе и сентиментальная история о бедном неудачнике, — как бы про себя обмолвился Гульнов и заглянул в лист бумаги, который держал перед собой Климов. — А что там еще пишут?
— Читай, — непонятно к кому обращаясь, распорядился Шрамко.
Из официального ответа на их запрос в армейскую часть стало известно, что наиболее близок Костыгин был с рядовым Авдеевым Юрием Павловичем из подмосковного города Чехова и младшим сержантом Ерошиным, призывавшимся из Горно-Алтайска.
Теперь надо было разыскать этик друзей.
Климов уже не думал, что к исходу вторых-третьих суток убийца будет найден, ему пришлось отказаться от этой уверенности сразу, как только он узнал о снятых матерью Костыгина десяти тысячах, а уж теперь, когда всплыла история с пропавшим автоматом, он и совсем по-другому стал смотреть на перспективу розыска.
Глава 13
Откровенно говоря, Климов расстроился, узнав про автомат.
Полностью отдавал себе отчет в том, что его первоначальная версия не выдержала испытания на прочность, он мысленно проигрывал варианты поведения преступника и определял направление его поиска. Молодой волк забивается в чащу, а матерый прет на людей. Считать Костыгина матерым они не могли, и поэтому Климов согласился с Андреем, что, скорее всего, тот подался на Алтай, тем более, что спасенный им Ерошин был из этих мест. Долг платежом красен. Приютит товарища, найдет ему убежище. Армейское братство порой сильнее кровного.
— Сделаем запрос на Ерошина в Горно-Алтайск, — предложил Гульнов. — Пусть они за ним понаблюдают, прощупают.
Климов потер веко.
— Если Костыгин там, поедешь его брать.
— Идет! — обрадовался Андрей. Поручение казалось ему самым пустяковым: смотаться кой-куда и возвратиться кое с кем. — В целости и сохранности, можете не сомневаться.
Климов не сомневался. Он высоко ценил оперативные способности Андрея и при всяком удобном случае давал ему это понять. Охотно поддаваясь тому настроению, в каком находился Гульнов, оп ни на минуту не забывал действительного положения вещей, те обстоятельства и причины, которые не давали ему возможности ускорить розыск.
Отныне многое зависело от подтверждения его расчетов.
Если учитывать, что Костыгин тянулся к тому, чего нет, и презирал уют в его мещанском понимании, живя, прямо сказать, довольно безалаберно, да если еще помнить одну из его фотографий, на которой запечатлены горы, водопад и обугленное дерево, можно подумать, что на Алтае он уже был и сейчас ищет убежища в его ущельях. Когда человек выпадает из суетной толпы себе подобных и становится объектом профессиональной заинтересованности определенных служб, ему не позавидуешь. Страх изнуряет мозг.
Наметив план работы па следующий день, Климов отпустил Андрея и еще какое-то время приводил свои дела в порядок, грустно размышляя, что даже те убийства, которые раскрываются и оканчиваются победой правосудия, не возмещают потерь.
Он удрученно вытащил из ящика стола фотографию разыскиваемого и еще раз внимательно всмотрелся в нее. Худощавое лицо. Темные волосы. Черные глаза. Все как у всех, если бы не ярко обозначившаяся ироническая складка губ.
Глава 14