Возле смоковницы. Заметки священника
Шрифт:
***
Юрий Казаков с определенной грустью писал о Русском Севере, вспоминая Пришвина, который в своих первых книгах "В краю непуганых птиц" и "За волшебным колобком" описывал тот Север еще дореволюционным, начала ХХ века. Казаков с осторожностью (времена были еще советские) говорит, что, если Пришвин свидетельствовал обо умирании культуры жизни тогдашней Северной Руси, то в середине ХХ века со всем этим стало куда хуже... Кто бы сейчас описал, что в этом смысле сделалось с Русским Севером, считай - с самой Русью?
***
Блаж. Иероним Стридонский:
"Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут".
Но, если не напрасно носит меч тот, кто поставлен мстителем за гнев Божий против
Интересное, кстати, толкование. Это указание на то, что всё имеет свое духовное измерение и грядущий суд. И мир и война. И то, чем ты вооружен, или, точнее, сам себя вооружаешь...
***
Когда совопросники века сего пытаются уловить Христа в противоречии на тему давать ли подать кесарю, они на самом деле задают чисто формальный вопрос, на который Господь в контексте тогдашнего исторического момента дает внешне вполне формальный ответ (в отличие от динария на специальной монете, которая ходила внутри храма и на которую покупались жертвенные животные, изображения кесаря не было, это священные полусикли, современное название "шекель"). Правда, ответ Христа в неформальной его части, фактически, противопоставляет власть истинного Сына Божия - обожествляемому императору, ведь на динарии императора Тиберия была надпись: Tiberius Caesar Divi Augusti Filius Augustus Pontifex Maximus ("Тиберий Цезарь, сын божественного Августа, Август, верховный понтифик (верховный жрец)". Однако император - не Бог, ему может принадлежать власть земная, но не власть над совестью. Правда и с совестью вопрос не так уж прост: христианская история показывает, что истинно отдавать кесарю кесарево, а Божие - Богу, весьма и весьма нелёгкая задача. Тем более, когда речь заходит о, что называется, политике. Христианской политике? Ну, еще Макиавелли, как известно, говаривал, что нравственность и политика несовместимы. Можно сказать, что отдавать кесарю кесарево, а Богу - Божие, это дело совести. Христианской, опять же, совести. А как с совестью обстоят дела у тех же политиков?
***
"ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее" (Лук.19:10). Однако погибшее - человек - должен осознать себя погибшим, чтобы возжаждать спасения и обрести спасение во Христе. В общем-то это простая аксиома, но, увы, очень часто погибшее себя таковым сознавать не хочет и всё что-то пыжится и пыжится, будто само в себе имеет источник жизни вечной.
***
Недавно в одном разговоре вдруг зашла речь о Сергей Фуделе и... Александре Солженицыне одновременно. В общем-то они современники. И что такое заключение, ссылка, знали не понаслышке. Но имя Солженицына, фактически, знают почти все, а Фуделя - единицы. Однако Сергей Фудель это настоящий русский "сокровенный человек", это настоящее святоотеческое в нашей недавней истории. Тогда как, при всем уважении к Солженицыну, некоторые его пассажи в отношении веры, Церкви и России сейчас просто как-то неудобно читать. Именно что из-за отсутствия глубинного христианского смирения и явно выпирающей попытки примерить на себя "милоть Илиину". А вот, перечитывая Фуделя, вновь и вновь убеждаешься, насколько это глубокий христианский мыслитель и насколько эта его глубина была лично выстрадана подлинным подвигом исповедничества. И что именно эта глубина и остается востребованной, тогда как многое, связанное с Солженицыным, оказывается принадлежащим исключительно одной истории.
***
"Чем ближе конец жизни, тем сильнее любовь к умершим. Не есть ли это предчувствие встречи? Чувствуешь с радостью не только их, но и обстановку, с ними связанную, какие-то вещи, старое Евангелие и кресло, тропинку в лесу, запах сена, колокольный звон. Ничто, очевидно, не умирает из того, что как-то нужно было человеку на земле, что как-то вело его к Богу. "Все от Него, Им и к Нему". Если, как сказал Дионисий Ареопагит, - "все вещи предсуществуют в Боге", то это значит, что все благое не может, и сейчас, и потом, и в будущем, не существовать в Боге. Мы все встретим, - все тепло земли, очищенное и святое, охватит нас и обнимет, и мы уже никогда не расстанемся с ним. Мы идем не к индийской нирване, но в Дом Божий, в котором будем искать глазами и найдем всех, кого успели полюбить на земле" (Сергей Фудель. У стен Церкви).
***
Приходилось читать о нашем великом философе Алексее Лосеве, что непосредственно перед Второй мировой он весьма и весьма продвинулся в разработке новейшей теории цифр. Беда была в том, что во время бомбежек большая часть его рукописи на эту тему погибла. Эпоха была еще не цифровая, копий, типа, не было, а восстановить наработанное автор позже уже не смог. Знатоки говорят, что, мол, если бы эта его теория сохранилась и была бы, что называется, внедрена, то мы бы сейчас жили в качественно ином мире. С другой стороны, с христианской же точки зрения, коль скоро эти разработки нашего гения не уцелели, быть может, и воли Божией не было на их прямое применение в условиях нашего падшего бытия, поскольку обещано свыше, что нового мирового потопа не будет, хотя и всё огнем осолится?
***
"Не отвечай на зло злом, оно и не прибавится"...
***
Из святых отцов: "любовь ко Христу начинает ощущаться человеком по мере исполнения Его евангельских заповедей".
***
"Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди придти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных" (Лук.14:24).
Интересно, что Лопухин говорит о предпочтительности выражения "понуди придти", а не "убеди" как более точный перевод с греческого. Да, для более "толерантного" понимания религии, как исключительно частного дела, "убеди" будет предпочтительней. Однако Бог, если ему угодно, может и убедить, может и - понудить. Только Ему одному до конца известными путями.
***
"Блюдите убо, како опасно ходите" - вероятно, дело не в опасности физической гибели ("не бойтесь убивающих тело"), потому что раньше или позже мы все умрем, дело в том, в каком и с каким именно внутренним состоянием мы каждый день ходим на грани, фактически, инобытия.
***
Характерно, что призвание апостолов - фактически, начало проповеди Евангелия - совершается самым обыденным образом: где-то на берегу озера бродячий проповедник говорит простым рыбакам: "Идити за мной" - и несколько этих рыбаков оставляют свои сети... Остальной мир занят своими делами и еще ничего не знает о спасении.
***
"и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего" (Лук.19:44), Евангельская история происходит во времени. Начинает во времени происходить и простирается в вечность. Потому что Бог над всем властен - и над временем и над вечностью. Но во Христе, в Боговоплощении Господь умалятся до самого времени, сходит в наши исторические и временные условия и обстоятельства. Однако Израиль этого умаления Божества не узнает, не хочет, все грезит о земном могуществе. Не хочет знать истинного времени, хотя и живет во времени. Поэтому и камня на камне не остается от былого могущества.
***
"когда Он приидет прославиться во святых Своих и явиться дивным в день оный во всех веровавших" (2Фесс.1:10) - все таки звучит утешительно для большинства из нас, не сподобившихся полноты великой святости: дивным во всех веровавших. Еще бы , пусть гадательно, но понимать, что это определение (дивный) будет значить...
***
Собственно, основной спор и конфликт Спасителя с фарисеями касается совершенно простых вещей, а не каких-то богословских глубин, скажем, там, понимания природы фаворского света. Касается просто отношения к человеку. Отношения любви, снисхождения (в хорошем смысле). Фарисеи же уперлись в мертвую букву закона, которая для них превыше всего - выше и человека и даже самого Бога. Отсюда и "приходите исцеляться в другие дни, а не в субботу". Увы, все просто, но для человека, ослепленного греховной гордыней и лежправедностью, и самые простые вещи оказываются, тогда, недоступны.