Возлюбленная колдуна

Дайер Дебра

— Пожалуйста, — прошептала Лаура, не желая говорить о магии, чародействе и исчезновении народа, который был непостижим для нее. Она знала только одну истину, которую не могла отрицать. — Я хочу увидеть Коннора. Мне нужно его видеть!

Эйслинг мгновение смотрела на Лауру, подняв золотистые брови.

— Хотелось бы мне знать, понимаешь ли ты до конца, что Коннор принес в жертву, чтобы быть с тобой? Он оставил свой дом, свою семью, все, что было ему дорого, ради возможности оказаться рядом с тобой. Он прибыл в ваше столетие и старался стать таким, каким

ты хотела его видеть, — настолько сильно он любил тебя.

Лауре пришло на память каждое резкое слово, которое она сказала Коннору, пронзая ее острыми иглами.

— Нужно ли мне сделать то же самое? Должна ли я тоже оставить свой дом, свою семью, все, что мне дорого, ради того, чтобы быть рядом с ним?

— Твоя любовь к нему должна быть достаточно сильной для этого. Ты должна быть готова принести в жертву все ради него. И ты должна открыть глаза на правду, сокрытую в глубине твоей души.

— Именно этого Коннор ждет от меня?

Эйслинг улыбнулась.

— Нет. Коннор пришел бы к тебе хоть сейчас, если бы я позволила ему. Но я не могу. Его сила велика. Я должна позаботиться, чтобы он женился на женщине из его рода, на женщине, которая не боится наследия Сидхе.

Лаура прижала руку к сердцу, почувствовав внезапно пронзившую ее боль.

— Он женится на другой?

— Со временем.

Лаура закрыла глаза, внутри нее бушевали чувства — боль, желание и страх, которого она не могла подавить.

— Ты думаешь, что он сможет прожить без женского тепла? — Эйслинг наполнила грудь воздухом и выпустила его долгим выдохом. — Ты вправду желаешь для него одиночества?

Лаура покачала головой.

— Прошу тебя, позволь мне увидеть его!

— Когда у тебя найдется храбрость, чтобы открыться силе, таящейся в тебе, только тогда ты увидишь Коннора, — сказала Эйслинг и направилась к горам. Ее рубиновое шелковое платье трепетало на ветерке.

— Нет, пожалуйста, не уходи!

Эйслинг обернулась и улыбнулась, взглянув на Лауру.

— Ищи ответ в своем сердце.

— Подожди!

Эйслинг продолжала идти, и солнечный ореол сиял вокруг нее, как будто исходил из нее, и ее силуэт становился все светлее и светлее, пока от него не осталось ничего, кроме света.

— Нет! Прошу тебя, позволь мне видеть его! — Лаура упала на колени на толстый ковер луговой травы и цветов, и все ее сомнения и страхи слились в один неопровержимый факт — она не может жить без Коннора. — Любимый мой, ты нужен мне!

Глава 30

— Очнись, родная. — И Лаура почувствовала прикосновение ко лбу холодной и влажной ткани.

— Коннор! — прошептала Лаура.

— Очнись! — приказал тихий мужской голос, и сильные пальцы провели влажной тканью по ее щеке.

Лаура открыла глаза, сквозь слезы разглядывая человека, наклонившегося над ней. За его спиной пылал солнечный свет, заливая золотом густые волосы. Он хмурился, его лоб прорезали глубокие морщины, темные глаза были полны тревоги. Это было дорогое лицо,

любимое лицо, но не то лицо, которое она жаждала увидеть.

— Отец!

Дэниэл облегченно вздохнул,

— Ты напугала нас, родная.

Она лежала на диване в библиотеке, с пухлой подушкой под головой, и отец сидел рядом с ней на краю дивана. Она вернулась в свой надежный, крохотный мир. Но часть ее души, самая ее сущность, осталась в другое месте и времени.

— Лаура, милая, — сказала Софи, появляясь рядом с Дэниэлом, с хрустальным бокалом в дрожащей руке. — Выпей воды. Сразу почувствуешь себя лучше.

Лаура попыталась сесть. Дэниэл обнял ее за плечи, поддерживая ее, когда она потянулась за бокалом.

— Ну и напугала же ты нас , —сказала Софи, положив руку на плечо Дэниэла. — Нам никак не удавалось привести тебя в чувство.

Лаура перевела взгляд с Софи на отца, видя в них любовь к ней, чувствуя, как ее обнимает эта любовь, такая же крепкая и надежная, как рука отца. Они были всем, что у нее есть дорогого в мире. Но почему-то в ней родилась уверенность, что она должна найти в себе смелость покинуть их.

— Я должна сказать, Лаура. — Голос Эстер Гарднер прогремел громом в притихшей комнате. — Вы сумели устроить неплохой спектакль.

Лаура взглянула на Эстер, которая сидела в бордовом кресле-качалке около камина, как королева на троне, глядя с явным неодобрением на невежду, осмелившегося учинить беспорядки в ее королевстве.

— Спасибо за заботу о моем самочувствии.

Миссис Гарднер вздернула подбородок, бросив на Лауру неприязненный взгляд.

Рядом со своей матерью стоял Филипп и смотрел на Лауру, сжав губы в тонкую линию. Он казался статуей, скульптурой надменности, изваянной из холодного белого мрамора.

— Нервное расстройство — не то, что я хотел бы видеть у своей будущей жены.

Лаура крепко сжала тяжелый бокал в руке. У нее появилось безумное желание швырнуть бокал в его нахмурившееся лицо.

— Гости ждут. — Филипп одернул край своего жилета в серую полоску. — Думаю, мы и так потеряли слишком много времени из-за этого ребячества.

Дэниэл крепче прижал Лауру к себе.

— Я только что…

— Папа, прошу тебя. — Лаура положила руку ему на грудь, глядя в его негодующие глаза. — Я все это начала, дай мне и закончить.

Дэниэл смотрел на нее, и ярость покидала его, уступая место пониманию. Он взял бокал из ее руки.

— С удовольствием предоставляю тебе это право.

С помощью сильной руки отца Лаура поднялась на ноги. Она пересекла комнату, высоко держа голову, с растрепанной прической и в платье, превратившемся в бесформенное смешение белоснежного сатина, брюссельских кружев и измятых шелковых оранжевых цветов. Она застыла в футе от Филиппа, глядя на его красивое лицо, в котором не видела ничего, кроме льда. В это мгновение она отчетливо представила свое будущее, которое ждало бы ее с этим человеком, если бы она не нашла храбрости повернуться навстречу своей истинной судьбе.