Возлюбленная
Шрифт:
Возвращения в прошлое раздражали его, как и все эти постоянно меняющиеся курсы лечения от бесплодия. Увиденный же ею призрак мужа Виолы Леттерс вовсе вывел его из себя. Эти конюшни. Этот автомобиль в амбаре. Медальон. Ее возрастающее умственное расстройство в некотором роде способствовало, по его мнению, тому, что она ошпарила пса Виолы Леттерс до смерти.
А если уж она съедет из дома сейчас и не станет присматривать за рабочими, то это станет для него последней каплей. Извини, Том, пришлось съехать
Она должна вернуться, остаться там и держаться молодцом. Она должна показать свою силу себе, равно как и Тому.
Секретарша пригласила мальчишку с матерью. Служащие частной лечебницы хорошо отнеслись к Бену и позволили ему войти. Сиделка принесла ему миску с водой, а попозже еще и немного печенья и консервную банку с собачьим кормом.
А вечером ночная сиделка принесла в палату раскладушку. Было странно спать в палате, слыша спокойное дыхание матери. Чарли как бы снова ощутила себя девочкой.
Весь вчерашний день и минувшую ночь она решала, правду ли ей сказала Лаура. Если Том и Лаура не были вместе, то в каком-то смысле Чарли легче принять его уход. Она радовалась, что его не оказалось в квартире Лауры, радовалась задним числом. Это было глупо. Желать казаться сильной, продемонстрировать, что он ей безразличен, – и потом появиться вдруг посреди ночи у его порога! Да, она будет сильной, как бы тяжело это ни оказалось. Она ненавидела Лауру едва ли не сильнее, чем Тома.
В коридоре Тони Росс прощался с мальчишкой и его матерью. Мягкий заботливый голос Тони был пронизан искренним интересом и воодушевлением: он прилагал все усилия, чтобы каждый его пациент чувствовал себя неповторимой личностью.
– Чарли! Счастлив видеть тебя! Давай, заходи!
На нем был серый костюм в клеточку, достойный принца Уэльского, галстук с перекрещивающимися теннисными ракетками, а на ногах – кроссовки фирмы «Адидас». Серо-голубые глаза посверкивали на тощем лице, а рот почти беспрерывно улыбался. Серые с проседью волосы, остриженные аккуратно и коротко с боков, переходили в лысину на макушке, прикрытую слабым пушком. Он прямо-таки излучал уверенность, энергию и дружелюбие.
– Ну, как ты? – Он крепко пожал ее руку и подержал некоторое время. – Рад видеть тебя! Честное слово! Как Том?
– Отлично. – Она сглотнула.
– Я рад!
Чарли прошла за ним в крохотный кабинет.
– Спасибо, что принял меня.
– Извини, что тебе пришлось немного подождать. Я получил вашу записку. Сельская жизнь, да? Везет же вам.
– Мы все же хотим, чтобы ты остался нашим врачом.
– Разумеется, я был бы счастлив… Хотя вам следует зарегистрироваться у кого-то из местных на всякий случай. Выходит, Том у нас теперь землевладелец, а ты землевладелица?
Она пожала плечами:
– Нормально.
– Всего лишь нормально! – Его лоб наморщился, бровь приподнялась. – А в чем
– В нескольких вещах. – Она посмотрела себе под ноги. – Например, в том, что я постоянно чувствую запахи – либо очень сильный запах духов, словно кто-то надушенный ими входит в комнату, либо запах горелого, самый настоящий, кошмарный запах горелого. – Она нахмурилась. – Я где-то читала, что если чувствуешь запах горелого, то это симптом мозговой опухоли.
Его глаза изучали ее.
– Ты ощущаешь запахи в конкретных ситуациях?
– По-разному.
– А голова у тебя не кружится? Зрение не затуманивается? Головная боль?
– Головная боль.
– Резкая или тупая?
– Тупая. Голова как бы раскалывается.
Он достал из нагрудного кармана серебряную авторучку и нацарапал что-то на каталожной карточке.
– Что еще?
– Такое ощущение, как будто мой термостат разладился. В какой-то момент я замерзаю до костей, а в следующее мгновение – кипящая жара. И кажется, это не имеет отношения к тому, какая на самом деле температура.
Он сделал еще одну пометку.
– Меня очень часто тошнит.
– Что-нибудь еще?
– Порой бывают странные ощущения дежавю.
– То есть ты думаешь, что уже была где-то раньше?
– Да.
Он заметил отметины на ее шее и чуть-чуть наклонился вперед, рассматривая их.
– Это очень странно. А еще я хожу во сне.
– Диету ты не меняла?
– В общем нет.
– А тебе не хочется какой-нибудь еды, непохожей на обычную?
Тот сырой бифштекс, от которого она откусила кусочек. Китайская коробочка. Ну как же, Тони, конечно, да. Мне хотелось закопать жестянку, полную червей, и откопать ее недельки этак через две, чтобы обнаружить там одного здоровенного червяка. Восхитительного на вкус!
– Особенного – нет. Разве что пью иногда чуть побольше чая и кофе.
Серебряная авторучка Тони сверкнула, когда он сделал еще одну пометку. По стенам поплясывал крошечный белый шарик отраженного солнечного света.
– Как часто ты прогуливалась во сне?
– Я не уверена точно. Думаю, раза три.
– И ты просыпаешься?
– Нет.
– А Тома это не будит?
Она поколебалась.
– Нет.
Он помолчал.
– А это не твое воображение?
– Нет. Определенно нет.
– Как ты спишь в других случаях?
– Плохо.
– Ты чувствуешь себя усталой, просыпаясь по утрам?
Она кивнула.
– Испуганной?
– Да.
– Днем ты тоже чувствуешь себя испуганной?
– Да.
– Как насчет желудка? Все нормально?
– Все в порядке.
– А не мочишься хоть немного больше обычного?
Она пожала плечами:
– Точно не уверена.
– Какой у тебя вес?
– Прибавила немного с тех пор, как мы переехали. Я не ходила на тренировки и совсем не каталась на велосипеде.