Возлюбленный мой
Шрифт:
В тишине, вдыхая парящую в воздухе сладкую вонь, Хекс ходила кругами и в конечном итоге застыла у окна. Не подумав о силовом поле, она подняла обе руки вверх и наклонилась вперед…
Хекс отскочила, ожидая, что за этим последует волна боли.
Но вместо нее ощутила... лишь легкое покалывание.
Что-то изменилось в ее тюрьме.
Держа себя в руках, она вернулась к барьеру, снова выставила ладони вперед и прижала их к оболочке. Полная и абсолютная объективность – вот что ей нужно, чтобы правильно оценить происходящее, но изменения были настолько очевидны, что даже
Вопрос, почему? И усилится ли слабость со временем, или же ей придется воспользоваться этим преимуществом прямо сейчас.
Она внимательно осмотрела окно. Визуально, ее тюрьма была нерушима, и она приложила руку к стеклу, просто чтобы еще раз удостовериться – да, она права.
Лэш умер? Ранен?
В этот момент большой черный Мерседес проехал мимо дома, и она почувствовала ублюдка внутри салона. То ли потому, что он брал ее вену, или же из-за того, что барьер ослабевал, его эмоциональная сетка была кристально ясной для ее симпатской природы: он чувствовал себя брошенным. Встревоженным. И... слабым.
Так-так-так.
Не в этом ли причина хрупкости барьера, которую она уловила? Ясно, почему он не примчался сломя голову ее забрать. На его месте, и в его состоянии, она бы дождалась рассвета, прежде чем войти внутрь.
Или так, или же она отправилась бы за серьезным подкреплением.
Но опять же, разве не для этого придумали сотовые телефоны?
Когда Мерседес скрылся из видимости, явно не собираясь возвращаться, она сделала два шага назад от окна. Напрягая ноги, она присела в позицию борца, сжимая кулаки и слегка перенося вес тела на бедра. Дыша глубоко и сосредоточено...
С силой выбросив вперед плечо и правый кулак, она нанесла по барьеру мощный удар, от которого мужская челюсть развалилась бы на части.
Заклинание ужалило ее в ответ, но по всей комнате словно прошла рябь, оболочка тюрьмы замерцала, словно переоценивая свое состояние после травмы. И до того, как оболочка восстановилась, она нанесла еще один удар…
Стекло на дальнем краю барьера разбилось.
Сначала она почувствовала себя ужасно глупо… даже когда в лицо подул легкий ветерок с улицы, и посмотрела вниз на кровоточащие пальцы, словно желая удостовериться, что именно она разбила окно.
Срань... Господня.
Быстро рассчитывая возможные варианты побега, она посмотрела через плечо на дверь, которую Джон и Братья оставили открытой.
Последнее, чего Хекс хотелось, это идти через дом, ведь она понятия не имела, где, что и как расположено, и не представляла, с чем ей придется столкнуться на своем пути. Но инстинкт подсказывал, что она, вероятно, слишком слаба, чтобы дематериализоваться – так что, если попытаться ломится через окно, уверенности в том, что она сможет раствориться в воздухе, не было.
В этом случае она просто распластается на середине дороги.
Открытый дверной проем был наилучшим вариантом. Она может использовать собственное тело как таран, и если разбежится, удар будет еще мощнее.
Развернувшись, она прижалась лопатками
Она врезалась в барьер, и боль, словно огонь, прожгла каждую клетку ее организма, опаляя изнутри. Агония ослепляла, в то время как заклинание удерживало Хекс на месте, не выпуская за свои границы и высасывая остатки жизни…
Но невидимый барьер тюрьмы начал рваться, сила инерции ее тела все же одержала над ним верх... и, гори все синим пламенем, если у нее не получится оказаться на другом конце спальни.
Когда ее тело вырвалось, Хекс врезалась в стену коридора с такой силой, что казалось, содрала слой краски лицом и грудью. Затем она просто сползла вниз по стене.
Голова закружилась, перед глазами замелькали звезды, но она взяла себя в руки и заставила действовать дальше. Она выбралась из комнаты, но все еще не была на свободе.
Оглянувшись, Хекс увидела, как рябит заклинание, будто стараясь восстановиться... и задалась вопросом, не послал ли этот прорыв сигнал Лэшу.
Пошла... прямо сейчас... выбирайся... беги!
Поднявшись с пола и переместившись по коридору, она на слабых ногах сбежала вниз по лестнице, покачиваясь и спотыкаясь. Внизу в фойе, вонь лессера душила ее до рвотных спазмов, и она постаралась убраться подальше, хотя и не потому, что ее нос этого не выносил. Все входы и выходы находились в задней части дома. Если времени у нее было немного, она должна была сосредоточиться на поиске другого выхода.
Перед Хекс возвышалась массивная, богато украшенная резьбой входная дверь, со стеклянным окном, защищенным железными прутьями. И все, чем они закрывались, это лишь простые глухие болты.
Ну, прямо подарок судьбы.
Хекс подошла ближе, положила руку на механизм Schlage [43] , и сосредоточила остатки энергии на том, чтобы вывернуть болты. Первый... второй... третий... и четвертый.
Распахнув дверь настежь, она уже одной ногой ступила на крыльцо, когда услышала, как кто-то зашел на кухню.
43
Фирма производитель механических и электронных замков.
Вот дерьмо, Лэш вернулся. Он вернулся за ней.
В одно мгновение она испарилась, паника расправила ей крылья, которые разум сумел использовать по назначению. Хекс понимала, что в своем состоянии далеко дематериализоваться не сможет и решила, что ее тайная подземная квартира – лучшее место, куда можно отправиться. По крайней мере, там она будет в безопасности до тех пор, пока не соберется с силами.
Хекс приняла форму в укромной нише, что вела в ее убежище, и силой разума защелкнула медные замки. Когда она вошла внутрь, сработали датчики движения, и в коридоре с белыми стенами зажегся свет. Она подняла руку, чтобы защитить от него глаза и споткнулась о ступеньки. Блокируя дверь усилием мысли, Хекс, спотыкаясь, пошла вперед, смутно осознавая, что хромает.