Возлюбленный мой
Шрифт:
В Святилище отсутствовало ощущение времени, и все же ей хотелось иметь карманные или напольные часы, чтобы понять, насколько же опаздывает Слепой Король. Каждый день они проводили спарринг-сессию.
Ну, день в его понимании. Для нее, застрявшей здесь, на этой стороне, день был величиной постоянной.
Она хотела знать точно, как давно мать пробудила ее из глубокого анабиоза и подарила частицу свободы. Выяснить это возможности не было. Роф появлялся здесь регулярно уже примерно... пятнадцать раз, то есть ее реанимировали возможно... ну хорошо, задолго до этого.
Главный вопрос заключался в том, как долго Пэйн находилась под замком без сознания – но мать она об этом спрашивать не собиралась. Они вообще не разговаривали. Пока эта «божественная» женщина, подарившая ей жизнь, не будет готова выпустить ее отсюда, Пэйн нечего ей сказать.
По правде говоря, молчание абсолютно ничего не меняло, но она другого и не ждала. Когда твоя матерь-кошматерь – создательница расы и не подчиняется никому, даже Королю...
Довольно просто попасть в ловушку собственной жизни.
Ее хождение в фонтане стало еще интенсивней, одежды намокли, и выпрыгнув из бассейна, Пэйн начала просто бегать, выставив вперед кулаки и время от времени выбрасывая их в воздух, словно для удара.
Быть хорошей, послушной Избранной не в ее характере, и это стало корнем всех проблем между ней и матерью. О, какая потеря, какое разочарование.
Но тебе придется с этим смириться, дражайшая мамочка.
Подобные стандарты поведения и убеждений были для кого-то другого. И если Деве-Летописеце нужны призраки в развивающихся одеждах, что будут беззвучно проплывать по комнатам, тогда ей надо было выбрать другого отца для своих детей.
Жизненная сила Бладлеттера теперь текла в Пэйн, черты отца перешли следующему поколению.
Пэйн обернулась и встретила летящий кулак Рофа блоком предплечья и ударом в печень. Король быстро принял ответные меры, и ответный удар локтем грозил сотрясением мозга.
Она быстро уклонилась, от чего тело накренилось в сторону. Еще один ее удар откинул Короля назад, но, не смотря на слепоту, он безошибочно определял, где она в тот момент находится.
И значит, он догадается, что она нападет на него с фланга. И в самом деле, он уже разворачивался, готовый нанести удар подошвой своего ботинка.
Пэйн решила сменить тактику, упала на землю, выбросила вперед обе ноги, попав ему по лодыжке и лишая равновесия. Быстрый рывок вправо, и она уже в стороне от падающего на нее огромного тела, еще одно движение, и вот она у него за спиной, и в тот момент, когда он жестко приземляется, его шея попадает в крепкий локтевой захват. Как дополнительный рычаг воздействия, она вцепилась ладонью в собственное запястье и крепко зажала его горло бицепсом другой руки.
Что на это ответил король? Он просто перевернулся на спину, поджимая ее под себя.
Его невероятная брутальная мощь дала ему силы подняться на ноги, удерживая их общий вес. Затем последовал прыжок в воздухе, и Король приземлился на мраморный пол, похоронив Пэйн под собой.
Адская кроватка получилась – она почувствовала, что кости практически расплющились.
Но все же Король был в первую очередь мужчиной благородным,
И как бы сильно не возмущал этот биологический факт, сделать она ничего не могла.
Каждый раз, когда Пэйн выбивала его из колеи благодаря своему превосходству по скорости, это добавляло сладости победе.
Король проворно вскочил на ноги и развернулся, его длинные черные волосы веером описали круг, а потом опустились на белые дзюдоги [49] . В черных очках, с огромными мышцами, он был великолепен – лучшая вампирская кровная линия, неразбавленная ни человеческой, ни какой другой кровью.
49
Традиционный белый костюм дзюдоиста.
Хотя это и было частью его проблемы. Она слышала, что чистота крови и послужила причиной его слепоты.
Когда Пэйн поднялась на ноги, спину кольнул спазм, но она проигнорировала резкую боль и снова стала мериться силами с противником. На этот раз она нападала, размахивая и рубя с плеча, и умение cлепого Рофа парировать ее удары было совершенно удивительным.
Может быть, именно поэтому он никогда не жаловался на свои проблемы. Опять же, они мало разговаривали, и это ее полностью устраивало.
Хотя Пэйн было интересно, какую жизнь он вел там, на Другой Стороне.
И она завидовала его свободе.
Они продолжили противостояние, маневрируя вокруг фонтана, затем к колоннам и ближе к двери, которая вела в Святилище. Затем обратно. А потом еще раз по тому же маршруту.
К концу сессии оба были в синяках и ссадинах, но их это не беспокоило. Как только их руки упадут вдоль тел, и обмен ударами прекратится, травмы сразу же начнут заживать.
Последний удар принадлежал ей, и это был потрясающий хук снизу, прилетевший в подбородок Короля с силой булавы – его голова откинулась назад, а волосы снова взлетели в воздух.
Они всегда приходили к молчаливому согласию по поводу того, когда пришло время заканчивать драку.
Они остужали свой пыл, прогуливаясь рядом с фонтаном, потягивая мышцы, с треском возвращая на место шейные позвонки. Вместе они мыли лица и руки в прозрачной, чистой воде и вытирались мягкой тканью, которую Пэйн просила готовить заранее.
Несмотря на то, что они обменивались ударами, а не словами, она стала думать о Короле как о друге. И доверять ему.
Впервые в жизни.
И они действительно были просто друзьями. Несмотря на то, что она могла любоваться издалека его значительными физическими данными, искры притяжение между ними не было – это было одной из причин, почему все шло так, как шло. В другом случае их общение причиняло бы ей только неудобство.