Возлюбленный враг
Шрифт:
— Слушай, Грау, я думала… я надеялась, что ты хороший… хоть что-то понял… но если ты такой же выродок, такой же гад, знаешь, иди-ка ты... догадайся куда!
Я повернулась и помчалась вниз по лестнице, плевать на внешний вид, на спутанные волосы, я никому не должна здесь казаться милой, это не в моих интересах. Я бы с превеликой радостью испарилась отсюда, как роса на траве, если б такое было возможно.
Эх, глупая, всерьез решила, что «бессмертный немец» будет на моей стороне… какая наивность… Его могут исправить только холмы перед Берлином…
Отто догнал меня на нижней ступеньке и, предварительно оглядевшись по сторонам, грубо развернул к себе.
— Ты сама виновата! Ты заигрывала со мной в присутствии Франца, хлопала глазками и надувала губки, что - забыла? Думаешь, я как собачка буду при твоем появлении вставать на задние лапки и приказы исполнять? Хватит дразнить меня! Я и так весь день терпел глупые шуточки, с меня довольно! Если не прекратишь так себя вести, я… я не знаю, что с тобой сделаю.
— Лучше не лезь! Убери руки!
– шипела я.
— Слушай...
– тяжело дышал он.
– Отпросись у Вальтера выехать завтра в город, скажи, что надо погулять с Францем в парке… придумай что-нибудь, ты сумеешь.
— У генерала день рождения послезавтра - двадцать второго числа?
– выпалила я, уловив из его бурной тирады самое главное.
— Да… для него уже выбран ресторан, кажется, гостей будет немного.
— Значит, здесь никаких сборищ не планируется?
— Откуда мне знать, возможно, небольшая компания и соберется к вечеру, самые близкие ему, тесный круг… фон Гросс не любит шумные застолья, ему становится скучно.
Один странный вечер
"Вот от тебя сейчас останется тень, И я теряю по иллюзии в день. Не помогают ни таблетки, ни лень, Ни бесконечная усталость. Мне не сбежать с этой грустной планеты...."
Ева Польна
Затянувшееся молчание за столом разрушила непринужденная фраза Вальтера:
— Грау, ты видел письмо из дома? Я попросил отнести его к тебе в комнату.
— Да, и уже прочел. Благодарю вас, господин генерал!
— Будешь писать ответ, непременно передай от меня привет Генриху. Отца Отто зовут Генрих Вильгельм Грау, ты не знала?
Последнюю фразу Вальтер адресовал мне. Я бросила быстрый взгляд на соседа и подавила невольную улыбку. Вот это имя - Генрих Вильгельм Грау! А то наш Отто… какое-то совершенно несерьезное, детское имя, в первое время оно даже вызывало у меня неприятные ассоциации.
Когда-то Егор, бывший муж, включал мне песни группы «Отто Дикс», ему особенно нравились некоторые их альбомы, а я не могла понять и разделить этого увлечения.
— Франц, чем вы сегодня занимались с Асей?
"Папочка всерьез интересуется досугом ребенка. Какая прелесть!"
— Мы играли в индейцев. Это было здорово, мы всем дали настоящие индейские имена, - радостно воскликнул мой подопечный.
— И какое же у тебя имя?
– благосклонно спросил Вальтер.
— Молодой Олень! Оно пока мне не очень подходит, но Ася говорит, что с таким именем я быстрее начну ходить.
— Вполне возможно… А мне вы тоже дали имя?
— Конечно!
Я чуть не поперхнулась кусочком хлеба, и вообще сидела как на иголках, ведь не могла даже в страшном сне представить, что буду ужинать с человеком в немецкой форме сороковых годов прошлого века.
— Франц, это же просто игра, твоему отцу будет неинтересно, давай лучше расскажем…
— Напротив, я бы хотел знать. Так какое у меня индейское имя?
– настаивал фон Гросс.
— Одинокий Волк!
– восторженно выпалил Франц, и я нервно стиснула пальцами вилку, которой ковырялась в салате.
Вальтер приподнял вверх уголки губ, что должно было означать улыбку, глаза же оставались холодными.
— Хорошо хоть не Старый Койот... Имя выбирала Ася?
Я нашла в себе силы обратиться к генералу для пояснения:
— Мы обсуждали вместе с Францем и не следует всерьез воспринимать, тем более, что вы не в нашем племени… вы сам по себе и...
— Вот оно что! А какое имя носит Грау? Он-то, надеюсь, в вашем племени?
— Разумеется, нет!
– воскликнул Франц, похоже, его искренне радовал интерес отца к нашим мероприятиям.
— Отто - Бледнолицый Враг и еще Бешеный Пес! Правда, подходит для противника краснокожих?
У меня по спине мурашки поползли, ощутимо задрожали руки. А если Вальтер сейчас разозлится, если скажет, что я учу его сына всяким гадостям и советской пропаганде. Сам виноват, нечего было брать в дом русскую воспитательницу.
Я не собираюсь с Францем «Майн Кампф» изучать, - это даже бритому ежику понятно. Но Вальтер только сузил глаза и задал новый вопрос:
— А какое имя выбрала себе Ася?
Ах, Франц - чистая душа, все рассказал, все наши секретики выдал… так ведь не кому-нибудь, а дорогому папочке.
— Ася - Утренняя Роса, она сказала, что в любой момент может улететь на небо и ее здесь не будет, я даже расстроился.
Вальтер с довольной улыбкой наклонился к сыну:
— Не огорчайся, Франц, ведь даже утреннюю росу можно долго-долго удерживать при себе, надо только собрать ее в баночку и покрепче захлопнуть крышку. И тогда никуда уже не денется. Я тебе обещаю, что так и будет!
А потом мы встретились с ним взглядами, и я каким-то внутренним чутьем сразу поняла, что генерал знает мою тайну. Мне никогда не найти Барановского. В груди что-то мучительно сжалось, стало невыносимо трудно дышать, но я подумала, что не могу вот так сразу сдаваться, есть еще крохотная надежда, нужно использовать любой шанс.
— А как зовут вашего отца, Вальтер?
— Эрих фон Гросс, он тоже был военным, а после вышел в отставку и работал с финансами, умер два года назад, они были большие друзья с Генрихом.