Возмездие (изд.1972)
Шрифт:
— В порядке! Вначале я, признаться, побаивался за раму, но обошлось. Она сейчас крепче, чем новая. Вы действительно большой мастер, господин Висбах.
— Ну-ну! — Сварщик казался смущённым. — Оставьте комплименты, я не девушка.
— Нет, я серьёзно. Все в один голос твердят: такого специалиста, как вы…
— Бросьте. Просто я не тороплюсь, когда работаю, вот и все. Я стараюсь, чтобы…
Он не договорил. Подошёл кельнер. Господина Висбаха вызывали к телефону.
Телефонный разговор был короткий, но он породил у агента новый прилив радостного волнения. Висбах повесил трубку, боясь верить в привалившее счастье.
«Сегодня
Висбах обернулся. Шофёр Губе сидел спиной к выходу и, равнодушный ко всему, ни о чем не подозревая, неторопливо тянул из кружки пиво. Висбах усмехнулся, поправил воротничок, двинулся к столику.
Планируя комбинацию, Аскер рассуждал так: побеседовав по телефону с «Хоманном», сварщик Висбах, если он агент контрразведки, обязательно будет стремиться тотчас же связаться со своими хозяевами, чтобы сообщить о такой важной новости, как прибытие в Остбург перебежчика — ведь свидание назначено на утро, времени остаётся мало. Сделать это Висбах может двумя способами — по телефону или при личной встрече с кем-нибудь из контрразведчиков.
Если бы Висбах стал звонить, разговор подслушал бы служитель гардероба. Но сварщик телефоном не воспользовался: Аскер, улучив момент, встретился взглядом с Дитрихом, и тот отрицательно качнул головой. Значит, остаётся второй вариант. Вывод: за Висбахом следует понаблюдать.
Висбах посидел за столиком ещё немного. Аскер видел: он нервничает. Вот он встал, извинился: звонили с завода, какая-то срочная работа, он должен идти. Аскер не стал его удерживать.
Сварщик ушёл. Вслед за ним покинул бар и разведчик.
Шуберт и Шталекер ждали неподалёку. Все трое двинулись за Висбахом. Тот «довёл» их до одинокого коттеджа, поднялся на крыльцо, исчез за дверью.
— Он здесь живёт? — спросил Аскер.
— Нет, — сказал Шталекер. — Его квартира совсем в другом месте.
— К кому же он пришёл? Стоп! — Аскер заметил телефонный провод, тянувшийся от столба к дому, вскарабкался на дерево и перерезал кабель.
Стал накрапывать дождь. Шуберт поднял воротник плаща, глубже надвинул на лоб шляпу.
— Отто, — прошептал он, — обойдите дом.
Шталекер и Аскер скользнули в сторону.
— Что это? — тихо проговорил Шталекер, всматриваясь в темноту улицы.
— Машина, — сказал Аскер. — Подойдём ближе.
Они приблизились к автомобилю.
— «Хорх», — проговорил Шталекер. — Машина гестапо.
— Уверены?
— Абсолютно. «Хорх», окрашенный в два цвета, на весь Остбург только один.
— Все понятно, — сказал Аскер. — Этот дом — конспиративная квартира.
— Да. Что будем делать?
— Прежде всего следует ликвидировать шофёра.
— Идите, — кивнул Шталекер. — Идите и пришлите сюда Шуберта. Мы… вдвоём.
Аскер вернулся к дому, обменялся несколькими словами с Шубертом, тот поспешил на помощь Шталекеру.
Дождь усилился. Тяжёлые капли застучали по листве, по дому, по земле. Все вокруг наполнилось тревожным шорохом.
Аскер прокрался к окну дома. Оно оказалось наглухо зашторенным, только снизу пробивалась узенькая полоска света. Разведчик пригнулся, пытаясь разглядеть, что делается в доме, но ничего не увидел.
Вернулись Шуберт и Шталекер. Аскер приготовил пистолет, поднялся на крыльцо, отпер дверь и скользнул в дом.
Остбург был взбудоражен происшествием.
Из рук в руки переходила газета, на первой странице которой было напечатано сообщение о трагической гибели двух чинов гестапо и шофёра. Ночью, говорилось в газете, во время служебной поездки, машина, в которой находились все трое, вдруг потеряла управление и свалилась с крутого обрыва в Эльбу.
«Погибли, как герои, на боевом посту», — писала «Остбургер цейтунг», поместив в траурной рамке фотографии контрразведчиков.
Разумеется, в гестапо не обманывались насчёт истинной причины их смерти. Упиц в несчастный случай не верил.
Все подтвердилось, когда трупы извлекли из реки. Медицинские эксперты установили, что штурмбанфюрер Беккер и шофёр перестали дышать ещё до того, как попали в воду. У Беккера оказалось пулевое ранение в живот.
Генерал Упиц философски воспринял весть о гибели коллег — идёт война, и она не обходится без жертв. Волновало другое: кто был организатором операции, проведённой столь дерзко? И Упиц, после долгих размышлений, пришёл к выводу, что работали те самые русские разведчики, которых он в конце концов переиграл и принудил перебазироваться из Карлслуста в Остбург. Он окончательно укрепился в этой догадке, когда получил сообщение об исчезновений «Зеленого». «Где агент? — спрашивал себя Упиц и отвечал: — Захвачен русскими разведчиками». Ибо первое, что должны были предпринять русские по прибытии в Остбург, — это отыскать сварщика Висбаха, на рассказе которого основывал свои показания перебежчик Хоманн. Вот они и сделали это, причём быстро и умело. Теперь держат Висбаха под неослабным наблюдением, так как знают о нем только со слов Хоманна и, разумеется, тщательно изучают, прежде чем довериться… Естественно, сейчас, в первые дни, Висбах молчит. Ну, да за него можно не беспокоиться — уж он-то изловчится, чтобы послать весточку в контрразведку!
Где-то в уголке сознания шевельнулась тревожная мысль: а вдруг русским удалось установить истинную роль Висбаха в деле с архивами? Но Упиц отогнал её: комбинация была выполнена безукоризненно; даже если русские и разгадали её, они не многого добьются. Упиц был предусмотрителен, и агент не знает, где расположен тайник. Значит, и в этом случае «Зеленому» не остаётся ничего другого, кроме как стоять на том, что все рассказанное им о тайнике — правда.
Рассудив так, Упиц стал готовить заключительный этап операции.
Однако имелось обстоятельство, мешавшее эсэсовскому генералу целиком сосредоточиться на работе. Упиц только что получил материалы, которые свидетельствовали о том, что «верхушечная оппозиция», готовившая покушение на фюрера, потерпела окончательное поражение. Победил Гитлер.
Впрочем, читая между строк, генерал видел, что заговорщики провалились вовсе не потому, что так уж силён и неодолим был тот, кого они собирались убить. Дело было в другом. Руководители заговора — генерал-полковник Бек, который намеревался стать главой государства, и генерал-фельдмаршал Вицлебен, метивший на пост главнокомандующего вермахтом, — попросту говоря, оказались тряпками, действовали нерешительно, вяло. Дала о себе знать и глухая вражда, которая уже много лет раздирала гитлеровский генералитет. Так, в решающий момент фельдмаршалы Роммель и фон Клюге струсили и предали своего коллегу по заговору генерала фон Штюльпнагеля.