Возьми мою душу
Шрифт:
— Полиция передает судье мнимые свидетельства вашей вины, я же попробую доказать их несостоятельность. Затем судья допросит вас. Отвечать на его вопросы вы не обязаны, но я бы посоветовала вам не отказываться. Только в исключительных случаях вы можете проигнорировать какой-то вопрос.
— У меня будет возможность заявить о своей невиновности? — испуганно спросил Йонас. — Неужели судьи не способны отличить правду от вымысла? Ведь их же специально для этого готовят.
Как Тора ни старалась, ей не удалось сдержать смех. Предусмотрительно прикрыв трубку ладонью и вволю повеселившись, она наконец
— Йонас, судьи — обычные люди и тоже могут делать неправильные выводы. Кроме того, они обязаны принимать во внимание предоставленные доказательства, и если в них имеется прямое указание на вину или сокрытие каких-либо фактов, судья трактует их не в пользу обвиняемого, как бы убедительно тот ни говорил о своей невиновности.
— Черт подери, я боюсь, — с чувством произнес Йонас.
И Тора пожелала, чтобы и на следующий день, в суде, он так же горячо не признавал себя виновным. «Кто их знает, этих судей. Глядишь, его страстность и подействует», — подумала она.
— Я прекрасно вас понимаю, Йонас, — заверила Тора. — Только постарайтесь держать себя в руках. Помните — завтра я буду рядом с вами, и давайте надеяться на лучшее.
— А вы что скажете? — поинтересовался Йонас. — У вас есть какая-нибудь новая информация?
— Я не люблю торопить события. Кое-что должно произойти сегодня вечером, но к десяти утра, когда вы предстанете перед судьей, мне, к сожалению, не удастся обнаружить ничего нового.
Молчание, повисшее на другом конце провода, свидетельствовало об охватившем Йонаса отчаянии.
— Однако я сделаю все, что в моих силах. Обещаю вам.
— Сделайте хоть что-нибудь! — взмолился Йонас. — Неужели так сложно найти настоящего убийцу или другого обвиняемого?
— Конечно, несмотря на все мои усилия. Я бы и актера наняла, готового признаться в несовершенном преступлении, но где ж его взять? — Она подвигала по столу мышкой, и экран монитора засветился. — Какой у вас пароль, Йонас? Я включила ваш компьютер, но не могу войти без пароля.
— «Травка», — сказал Йонас. — Маленькими буквами.
Тора застонала.
— Вы с ума сошли! Я обязательно его сменю. Если полиция конфискует ваш компьютер, такой пароль сразу насторожит их. Я придумаю что-нибудь более невинное.
Прежде чем закончить разговор, она заменила пароль «травка» на «амнистия».
— Маленькими буквами, — прошептала Тора, печатая его.
— Вы с кем сейчас разговариваете? — спросил Йонас. — С привидением?
Тора с улыбкой посмотрела на Мэтью.
— Да, именно с ним. Жду, когда оно назовет мне имя убийцы. Возможно, до завтрашнего утра и успеет.
Мэтью вальяжно развалился в кресле напротив Торы. Перед ним лежала внушительная стопка бумаг.
— Мне удалось идентифицировать несколько машин, — сообщил он.
Тора взяла бумаги. Мэтью с утра около часа блуждал по автостоянке, записывая номера автомобилей постояльцев и сотрудников отеля, после чего занялся главным — проверил, нет ли их в списке машин, проезжавших по туннелю Хвальфьордур в тот день, когда под копытами жеребца погиб Эйрикюр.
— Как это ты умудрился так быстро все закончить? Сколько машин вообще в списке?
— Примерно пятьсот, но полицейские оказались любезнее, чем я предполагал, —
— Значит, ты проверил все номера с автостоянки? — переспросила Тора.
— Да. Кое-каких арендованных машин в полицейском списке нет. Кстати, я воспользовался услугами Вигдис, администратора. Мы вместе ходили по автостоянке, и она называла мне имена владельцев, — прибавил Мэтью. — Память у нее просто удивительная, всех помнит. — Он потянулся к стопке, взял несколько листов и проглядел их. — К сожалению, наши труды отчасти напрасны. Все владельцы арендованных машин — иностранцы и находятся вне подозрений. Между прочим, ни японцы, отец и сын, ни фотограф Робин в тот день по туннелю не проезжали.
— Робин был в районе западных фьордов, — напомнила Тора. — Ему незачем было ехать по туннелю. Японцы, как утверждает Вигдис, вообще никуда не ездят. А как насчет остальных?
— Не знаю, чем это нам поможет, но полиция засекла машину Бергюра. Он проезжал по туннелю туда и обратно до обеда, поэтому не стоит выпускать его из поля зрения, — проговорил Мэтью, не отрываясь от списка. — Травмированного брокера в списке нет, в его состоянии водить опасно. Наш байдарочник Тростур уехал отсюда в шесть утра, а убийство, как мы знаем, произошло примерно в обед. Следовательно, он вне подозрений, поскольку вернулся много позже.
— И как долго он отсутствовал? Есть ведь и другой путь, вокруг Хвальфьордура. Он длиннее. Байдарочник мог утром направиться отсюда через туннель, затем вернуться кружным путем, убить Эйрикюра и снова уехать этим же маршрутом. — Она поморщилась. — Звучит, конечно, не слишком правдоподобно. Если он проехал по туннелю за полчаса или даже за час до убийства, то просто не мог за такое короткое время возвратиться, затащить Эйрикюра в конюшню, убить, уехать и вернуться. Точное время смерти Эйрикюра неизвестно. Полиция утверждает, что умер он примерно в полдень.
Мэтью уточнил по списку, когда Тростур находился в туннеле.
— В сторону Рейкьявика он проехал в шесть утра, обратно — через два с половиной часа.
— Ну, тогда совсем другое дело. Он вполне мог убить Эйрикюра, — резюмировала Тора. — Нам следует разыскать байдарочника. Если он не убивал, возможно, ему что-то известно. Давай рассказывай об остальных.
— Сотрудники, похоже, в основном оставались здесь. В списке указано лишь несколько машин, принадлежащих им. Разумеется, я мог кого-то и проглядеть, но пока заметил только двоих, пользовавшихся в тот день туннелем. Йокулл проехал по нему отсюда и вернулся через два часа, то есть он один из возможных кандидатов. Полиция засекла в туннеле еще одну машину, принадлежащую сотруднице отеля. Вигдис назвала мне ее имя. Зовут ее Сольдис, работает здесь горничной. По туннелю она проезжала вскоре после обеда, то есть почти сразу после преступления. По словам Вигдис, она ездила в Рейкьявик, отдавала машину в автомастерскую, но с кем вернулась, администратор не в курсе. Не знаю ни саму Сольдис, ни того, кто ее подвозил.