Возможность ответа
Шрифт:
Внезапно в зарослях водорослей я увидел следы, похожие на широкую колею с многочисленными ответвлениями.
Я поплыл над колеей, держа в руке раструб генхаса [генератор хаоса, излучающий направленную волну, способную изменять биоритмы таким образом, чтобы разрушить любой организм]. Теперь уже не любопытство было главным моим двигателем На первый план выдвинулись другие чувства, стали главными побудительными причинами, главными моделями поведения. И самым неожиданным среди них явился азарт погони.
След оборвался перед горой, поросшей водорослями. Колея закончилась, так резко, будто проложившее
Я остановился в недоумении. Почему существо должно испариться? Оно могло просто изменить плоскость движения - горизонталь на вертикаль. Возможно, сейчас оно парит надо мной, собираясь броситься вниз? Я посмотрел вверх - никого. Ультразвуковые щупы и локаторы по-прежнему фиксировали только трех людей. Они плыли за мной, включив водометные двигатели скафандров, и вскоре отстали.
Но ведь по всем законам материального мира существо не могло исчезнуть бесследно. И, значит, оно где-то здесь, а я не способен его обнаружить. В чем же дело? Какие механизмы во мне несовершенны?
Любопытство действовало, как кнут, подстегивало мозг, заставляло напряженнее работать, искать допущенные ошибки, варианты решений. И внезапно я заподозрил, что допустил логический просчет в своих поисках. Запустил ленту памяти в обратном направлении и нашел ошибку. Она притаилась, замаскировалась, как в коконе, в слове "существо". Почему я считал, что убивает людей _существо_? Из-за рассказов о чудовище? Поддался мистификации?
Но, во-первых, чудовища могло вообще не быть.
Во-вторых, если оно и существует, то не обязательно повинно в смерти людей. Существование чудовища и смерть людей могли совпасть по времени.
Перейдем к следующему случаю. Я вижу след. Обманутый моделью "чудовище-смерть", я предполагал, что, поскольку произошли новые исчезновения людей, они должны быть связаны с чудовищем. Но исходная логическая посылка неверна. Видимый мною след может принадлежать машине или аппарату... любому геометрическому телу определенных размеров и конфигураций... И обладающему определенным запахом... Таким, как этот... Запахом гниения растительных масс...
Память подсказала, где и когда я чувствовал такой запах...
В то же мгновение огромная гора водорослей, у которой обрывался след, шевельнулась и сдвинулась с места. Из нее двумя ракетными струями ударили газы гниения. Гора поползла, волоча за собой длинный хвост и оставляя широкую колею. Она оделась в сверкающую чешую, состоящую из мириад воздушных пузырьков. Поднялась вверх, подобно дирижаблю, затем опустилась. Гора стала менять очертания, из нее вытянулась "шея", "щупальца". Они протянулись ко мне, закрутились вокруг пояса. Я попытался освободиться, рванулся и запутался в сотнях живых нитей.
Пришлось включить генхас, отсечь "щупальца" от основной массы, разбить гору на части. Каждая часть продолжала двигаться, роняя спутанные подгнившие клубки водорослей, словно куски тела.
Я включил локаторы на поиск металла и услышал ясный сигнал. Подозрения перешли в догадку. В одной из частей "чудовища", в ненасытной его "утробе", я обнаружил намертво спеленутого робота, истратившего всю энергию аккумуляторов на тщетную борьбу с "чудовищем", ко встрече с которым он был не готов, ибо никогда с ним не встречался и не мог загодя распознать опасность, а в программе не имелось никаких указаний.
У меня не было времени заниматься роботом, прежде всего надо найти профессора Ветрова, "чудовище" проглотило его менее трех часов назад возможно, он еще жив. Но искать человеческое тело в огромной переплетенной массе было так же трудно, как булавку в стоге сена. А свободно орудовать лучом генхаса и расчленять массы на мелкие части я не мог из-за боязни убить профессора, если каким-то чудом он еще жив. Биолокаторы плохо помогали, сигналы от сплетения водорослей и живущих в них миллионах мельчайших существ сливались, накладывались один на другой.
Когда я замечал подозрительный холмик или впадину на теле "чудовища", я бросался в перепутанную массу, рискуя запутаться. Мне удалось отыскать трупы двоих людей. Они были изъедены обитателями "водорослевого чудовища", значит, пробыли в его "теле" достаточно долго. Вероятно, это те водолазы, что пропали первыми. Какие же бактерии сумели растворить ткань их костюмов? У меня не было времени решать эту загадку. Минуты, десятки минут уплывали быстро, исчезали в водовороте, в темном омуте. От усталости шумело в ушах.
Я снова и снова штурмовал останки "чудовища", заставляя работать на пределе все органы поиска, пока не нашел еще двоих людей: сначала мертвого техника, а затем - профессора Ветрова. Увы, профессор тоже был мертв.
Знакомый запах - запах "чудовища" исходил от их трупов. Значит, все они задохнулись, растратив в бесплодной борьбе запасы кислорода из своих баллонов, или...
Кончиком языка я коснулся того места на костюме профессора, где шлем соединялся с воротником, потом - пятнышка, где уже начала образовываться трещинка в пластике, сравнив ощущения с запахом, с излучениями, - запустил "внутреннюю лабораторию криминалистики". Сравнительный анализ показал: "чудовище" выделяло алкалоид. Причем он содержался лишь в тех водорослях, которые расположены в глубине его "тела", хотя они почти ничем не отличались от других водорослей того же вида, которые составляют "кожу" или "щупальца". Алкалоид с примесями щавельной и серной кислот растворял ткань, из которой состояли костюмы людей.
Эти исследования подсказали мне необычный вывод: в зоне города, питаясь его отбросами, подвергаясь воздействию излучаемой им энергии, морская флора и фауна, в том числе водоросли, менялись. Менялись настолько, что водоросли объединялись в гигантское сообщество и на разных его уровнях перерождались. Впрочем, биологам давно известно, что некоторые водоросли резко изменяются, иногда до неузнаваемости, когда меняется состав или температура воды. В лабораторных условиях удавалось вызвать такое же явление повышением или понижением давления. Бывали случаи, когда ученые с удивлением обнаруживали, что водоросли, которые раньше относили к разным видам, на самом деле принадлежат к одному виду. Но в данном случае процесс пошел еще дальше. Жизнь в сообществе преобразила поведение и структуру водорослей, вызвала как бы распределение функций. Появилась специализация: водоросли захвата и охоты, водоросли-двигатели, вырабатывающие газы, "водоросли желудка", выделяющие соответствующие кислоты и растворяющие "пищу". Так случайное сообщество постепенно перерастало в сообщество-организм...