Вознесение
Шрифт:
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! — проревел я прямо в лицо вышибалы, впечатывая его спиной в стену притона.
— Что сделал?.. — пропищал тот, едва помня как дышать от страха.
— Ничего, — бросил я, после чего разжал пальцы и, размахнувшись, срубил охраннику голову ударом алебарды.
Истекающий кровью кочан отлетел и покатился вниз по ступенькам. А я с ноги вышиб дверь притона и шагнул внутрь.
Меня уже ждали, крики и звуки боя на крыльце не могли не привлечь внимания. В довольно широком холе стояло шестеро вышибал с оружием наизготовку, а со второго этажа на незваного
— Ты кто такой?! — воскликнул он тоненьким фальцетом.
— Очень злой лодочник, — буркнул я, устремляясь прямо на ближайшего охранника.
Предел усиления, которого можно достичь во время Кары боли, был разным для разных богов. В среднем первая Кара заканчивалась после семи-восьмикратного увеличения физической мощи.
Однако чем дальше заходил процесс, тем сложнее и мучительнее он становился. Так что в итоге большинство богов Кары боли могли похвастаться лишь четырёх-пятикратным усилением.
Я сейчас за счёт накачки энергией и частичного крещения в Каре боли был где-то в четыре раза сильнее своего обычного состояния. Примерно тот же уровень, но следовало учитывать ещё несколько факторов.
То, что у меня у единственного было полноценное оружие, вышибалы были вооружены дубинками либо кастетами. То, что у меня, в отличие от них, был огромный опыт сражений, полученный в жизни до работы на Аида. А также то, насколько я сейчас был полон ярости и злобы и насколько дико сражался. Своим видом я сто процентов вызывал у не готовых и не привыкших к такому богов неконтролируемый до дрожи в коленях страх.
Так что закончилось всё довольно быстро.
Трое охранников были убиты. Двое тяжело ранены: один лишился руки, а второй получил широкий порез на животе и теперь пытался удержать руками вываливающиеся внутренности. А последнего я, как и вышибалу у дверей, держал на вытянутой руке и тряс как тряпичную куклу. Праджня этого охранника дала ещё меньший эффект усиления. А значит они тут все пытались меня обмануть!
— Почему у тебя такая бесполезная праджня?! Отвечай! Ты, что, какой-то бракованный бог?! Ну, я не слышу!..
— Что тут происходит, мать вашу?! А ну, заткнулись, уроды! — оглушающий голос раздался откуда-то со второго этажа и, услышав его, я тут же разжал пальцы, отпуская уже почти упавшего в обморок от страха и боли вышибалу. Обладатель этого голоса был опасен.
Через несколько секунд с балкона спрыгнул голый по пояс бог с обнажённым мечом в руке. Не произнеся больше ни слова, он бросился на меня со скоростью, явно невозможной даже для пятикратного усиления.
Единственным, что меня спасло, были мои сравнительно большие габариты, вес и, следовательно, мышечная масса. В мечнике было от силы метр семьдесят и шестьдесят килограммов веса. Так что, когда я принял удар клинка на древко алебарды, смог устоять на месте. И, повернув оружие чуть в сторону и пропустив противника мимо себя будто тореадор — быка, ударил бога в спину.
Тот это предвидел, намеренно не сопротивляясь движению и самостоятельно двигаясь ещё дальше вперёд. Однако длина
Вот только именно что царапина. Я вложил в атаку почти весь свой немалый вес, а также вес и импульс алебарды. Даже при восьмикратном усилении его тела и при том, что он в момент удара двигался от меня, я должен был оставить довольно глубокую рану. Как минимум заставить бога истекать кровью. Однако несколько капелек, проступивших вдоль алого следа, были всем, чего я добился. А это могло означать только одно.
На первой Каре боги вводили Истину в тело и, когда каждая клеточка организма оказывалась равномерно ей пропитана, первая Кара завершалась. Начиналась вторая Кара — Кара голода. Смысл её был в том, чтобы научиться не только производить праджню с помощью Истины, но и поглощать божественную энергию из внешнего мира.
И, как логично следовало из названия, наказанием за очередную попытку пойти против Великой Плеяды становился дикий голод. Каждую секунду каждого дня боги второй Кары испытывали жуткое желание поглощать пищу в огромных количествах.
В отличие от Кары боли, большой физической мощи эта Кара не прибавляла. Однако по мере её освоения значительно уменьшались потребности в отдыхе, сне и пище, а также во много раз увеличивались выносливость, прочность тела и скорость регенерации. И всего лишь небольшая царапина на теле мечника была недвусмысленным намёком.
— Ты на Каре голода? — едва сдерживая рвущийся из груди восторг, разом перебивший и подавивший всю злобу, спросил я. Может быть я и понимал, что сейчас ему не стоило встречаться с богами второй Кары и не стал бы намеренно их искать. Однако, встретившись с таким, я даже не мыслил об отступлении.
— Допустим, — произнёс мечник, немного отрезвлённый полученной раной, пусть и неглубокой. — А ты что за дерьмо? Из какой банды?
— Из своей собственной, — улыбнулся я.
— Создал собственную группировку без дозволения трёх сильнейших? — усмехнулся бог, видимо поверив моим словам. — А ты даже более сумасшедший, чем мне сначала показалось. Хочешь подмять по себя это место?
— Нет, вообще об этом не думал. Просто хочу всех тут переубивать.
— Точно сумасшедший, — покачал головой мечник. — Естественно, я не могу тебе этого позволить. Это мой любимый притон, тут самая забористая дурь во всём заброшенном квартале, и его крышуем мы, так что отдавать его на растерзание какому-то безызвестному идиоту, тем более находящемуся ещё на Каре боли, я точно не собираюсь.
— А “мы” — это кто? — поинтересовался я, припоминая рассказ Варны.
— То есть ты даже не узнал, на кого нападаешь? — захихикал бог, после чего поднял свой меч так, чтобы я мог рассмотреть узор на гарде. Небольшой схематический рисунок пяти будто бы атакующих друг друга по кругу кулаков.
— Надо будет потом оттаскать за уши эту мелкую… — недовольно пробурчал я.
Пять Кулаков была одной из трёх сильнейших группировок заброшенного квартала с лидерами, находящимися на третьей Каре.