Возраст любви
Шрифт:
— Ничего страшного, Джек, — ответила она мягко. Одновременно Аманда взглянула ему прямо в глаза, и Джек понял, что ей действительно очень тяжело. Пожалуй, даже еще тяжелее, чем он мог предположить.
Аманда и вправду была на грани отчаяния, ее раздирали противоречивые чувства, и она не знала, какому из них ей последовать.
— Наверное, мне не следовало этого говорить, — добавила Аманда, — но мне… тебя не хватало, Джек.
Джек почувствовал, как при этих ее словах его сердце совершило бешеный скачок.
— Правда? —
— Ну, в последние дни. Мне хотелось увидеть тебя и просто поговорить. Я… я не знаю, что со мной происходит, но это так.
— Я тоже не знаю, что со мной творится, — с горячностью произнес Джек. — В последние несколько дней я чувствовал себя полным дураком, занудой, навязчивым, невоспитанным типом. Ты хотела, чтобы я оставил тебя в покое, и я знал это, но все равно не смог ничего с собой поделать.
— Да, я этого хотела, — негромко согласилась Аманда, но в ее голосе было что‑то такое, отчего в груди Джека снова вспыхнула искорка надежды.
— А теперь? — спросил он.
— Я не знаю. — Она посмотрела на него своими удивительными аквамариновыми глазами, и Джек Уотсон почувствовал, как его сердце сжимается от сладостной муки. Больше всего ему хотелось поцеловать ее, но он не смел даже пошевелиться.
— Не спеши, — произнес он неожиданно севшим голосом. — Не решай ничего сгоряча, дай себе время. Я подожду, сколько потребуется, я никуда не денусь и всегда буду поблизости. Тебе нужно будет только сказать слово, и я…
Тут он вспомнил про свою поездку на озеро Тахо и усмехнулся:
— Я готов примчаться к тебе даже из Тахо.
— Ты едешь отдыхать? Когда? — Аманда улыбнулась. Что ни говори, а с ним ей было легко, как ни с кем.
— Сегодня вечером. Правда, мне еще нужно собраться, уложить лыжный костюм и все остальное. Конечно, надо было собраться вчера, но вчера я был совершенно разбит.
Она кивнула, и через несколько минут они снова мирно беседовали. Аманда даже рассмеялась, когда Джек рассказал ей, как у него в салоне две очень известные актрисы едва не подрались из‑за своего кавалера.
— Можешь себе представить, как расписали бы газетенки эту историю? — спросил Джек. — А если бы репортеры что‑то пронюхали, эти две дамы, несомненно, обвинили бы нас в том, что мы должным образом не заботимся о своих клиентах. На самом деле бабенки, конечно, этого заслуживали…
Тут Джек вздохнул. Он не назвал никаких имен, и Аманда даже не спрашивала — она поняла, что Джек все равно не скажет. Во всем, что касалось бизнеса, он был на удивление скрытным человеком. Когда его спрашивали о чем‑то, что имело отношение к салону или — в особенности — к его клиентам, Джек предпочитал отшучиваться.
— Итак, какие же у тебя все‑таки планы на эту неделю? — спросил он.
— Честно говоря — никаких, — ответила Аманда. — Может быть, я навещу Джен и Луизу,
— Понятно… — Джек кивнул, но повторять свое приглашение съездить вместе на озеро не стал. Он понимал, что Аманда еще не готова к тому, чтобы принять его.
— Может быть, что‑нибудь придумаю, — вдруг добавила Аманда. — А ты? Ты едешь один или с… с кем‑то?
Она все еще пыталась убедить себя, что они просто друзья и что ее не должно волновать, поедет ли он один, с друзьями или с женщиной, но в последний момент голос ее предательски дрогнул. Аманда почти не сомневалась, что Джек едет с женщиной, и это неожиданно больно укололо ее.
Джек улыбнулся:
— Нет, я еду один. Когда рядом со мной никого нет, я не так стесняюсь вставать на лыжи…
Неожиданно он почувствовал, что ему больше не хочется шутить с ней, и он порывисто взял ее руку в свои и сжал в ладонях.
— Я буду скучать по тебе, — сказал он негромко.
В ответ Аманда лишь кивнула и посмотрела на него таким взглядом, словно хотела растворить его в себе, в своем сердце.
— А как ты собираешься встречать Новый год? — спросил он с интересом, и Аманда рассмеялась.
— Наверное, как и всегда. Мэттью терпеть не мог Новый год; он его и за праздник‑то не считал, поэтому мы никак его не встречали. Тридцать первого декабря мы обычно ложились спать в начале одиннадцатого и спокойно спали до утра. Утром Мэттью поздравлял меня с Новым годом и шел на корт, на работу или куда‑нибудь еще, а я занималась домашними делами.
— Что ж, по крайней мере вы были оригинальны, — с усмешкой заметил Джек.
— А ты? Как ты встречаешь Новый год? — спросила она.
— Я? Этот Новый год я, наверное, встречу точно так же, как и ты. Возможно, я останусь в Тахо, а может быть, вернусь в Лос‑Анджелес. — Он посмотрел на нее и вдруг почувствовал себя последним тупицей. — Знаешь, Аманда, — предложил он, — я мог бы остаться в городе, и мы провели бы эту неделю вдвоем. Как друзья. Мы ходили бы вместе в кино, ужинали в ресторанах, смотрели бы телевизор. В магазине у меня нет никаких дел, так что я буду полностью в твоем распоряжении…
Джек просительно заглянул ей в глаза и добавил негромко:
— Ведь нет же такого закона, который запрещает нам быть друзьями, верно?
— А как же твои планы? Ну, насчет лыж и всего остального?
— У меня все равно проблемы с коленной чашечкой. — Джек хмыкнул. — Мой лечащий врач только поблагодарит тебя, если ты сумеешь отговорить меня от столь опасного времяпрепровождения.
— А что потом? — с тревогой спросила Аманда. — Я имею в виду, после того как мы…
Этот вопрос все еще пугал ее, и Джек решил ответить честно. Хитрить и лавировать ему не хотелось, к тому же с Амандой говорить откровенно было и приятнее, и проще.