Возрождение первородной

Восходящее солнце щедро окрашивало небеса в желто-оранжевый оттенок, а лучи его ярко освещали нагорную площадку входа в пещеру. Рядом, на скалистом выступе, с луком в руке замер эльф. С одного бока небольшого плато стояли ещё двое и оценивающе вглядывались в новоприбывших. У ног их уже лежала добытая с огромным трудом добыча, которая по сводкам «редкой нежити» предпочитала уединённый образ жизни. Однако либо врали сводки, либо нежить со времён отлова предпочитала объединяться в стаи и теперь с разных уголков горы к пещере подбирались сразу три феотиса. Их чешуйчатые плоские морды украшала огромная пасть с множеством мелких заострённых зубов. Защищённые шипами хвосты медленно раскачивались из стороны в сторону, а маленькие

— Нам с ними не справиться, — констатировал факт один из стоявших на площадке, крепче перехватывая рукоять Даемонского меча и стойко игнорируя боль в разодранном предыдущим феотисом плече.

— Портал будет не стабилен, — осведомил его второй, зная, что оставшихся магических сил может не хватить даже на перенос в двадцать метров.

— Это последний шанс, — проговорил охотник, недовольно сжимая губы и принимая боевую стойку.

С тихим утробным рычанием к ним всё ближе и пока не спеша подбирались монстры. Чешуя на их мордах, животах и лапах тускло переливалась на солнце холодным блеском камня. Острые каменные наросты на спинах угрожающе торчали в стороны. Пробить броню этой нечисти было практически невозможно, однако она стоила целое состояние, и охотники посчитали риск жизни вполне оправданным. До того, как вместо одной столкнулись с целой группой редких особей.

— Уходим? — поинтересовался сидящий на скальном выступе эльф, метко целясь в глаз одному из самых ближних к их команде феотисов.

Нечисть, словно догадавшись об их плане, возбуждённо зарычала и предприняла первую попытку переломать врагу все кости шипастым, каменистым хвостом.

— Уходим, — хмуро согласился с ним второй эльф с плато, ловко уворачиваясь от нападения.

Феотисы, грозно рыча, бросились в бой, закрывая собой пути отступления.

Единственный в группе демон незамедлительно приступил к построению портала и уже через пару долгих секунд у входа в пещеру сияла спасительная межпространственная пропасть. Всего несколько мгновений потребовалось охотникам, чтобы добраться до неё и избежать верной гибели от практически не убиваемых монстров. Однако, пройдя в искаженный портал, ловцы нежити сильно усомнились в своём везении, проваливаясь в изначальное мироздание.

…день осуществления мести…

Бескрайние просторы Мёртвого мира казались мне бесконечными. Слепящее белое солнце, показавшееся в начале холодным, нещадно палило со своего зенита и обжигало оголённую кожу. Оторванная с подола нижнего платья ткань едва спасала голову от солнечного удара. Я не знала куда иду, не знала где можно найти хоть какое-то укрытие среди этой пустыни, не знала, что может ждать впереди, но всё же продолжала беспрерывно переставлять обмотанные в ткань платья обожжённые ступни. Свои бальные туфли и чулки я сняла ещё в темнице и теперь сильно сожалела об этом. Я вообще отказывалась верить в реальность происходящего, упорно продолжая считать, что всё это дурное наваждение, кошмарный затянувшийся сон, не оставляющий меня со времён глупого пророчества. Временами мне казалось, будто его предвестники всё ещё шепчутся обо мне и всё происходящее не более чем насланное проклятие или ведьменское ведение возможного будущего. Обострённое восприятие, слишком чёткие галлюцинации, что угодно, но только не реальность.

Быть может я просто перестала ощущать границы сна и яви? А может я просто сошла с ума? Выдумываю? Ведь не мог же он так легко бросить меня, правда?

Пальцы ноги ощутимо впечатались в незамеченный камень и моё изнурённое тело почти без сопротивления повалилось на мелкие, горячие осколки каменистого кряжа с примесью коричневых частиц раскалённого песка. Мгновенная боль разодранной в кровь кожи стремительно ворвалась в сознание, разгоняя туманные и заблудшие мысли. Приглушенный вскрик тут же разлетелся по округе, разрушая привычную, мрачную тишину. На мгновение показалось, будто этот мир ожил, но осознав всю ничтожность ситуации тут же скрылся в свой защитный кокон неведения.

Скупые слёзы отчаяния застелили глаза. Уставшее, израненное тело затряслось в беззвучном рыдании. Я не находила выхода, больше не видела смысла в своём существовании. Мне хотелось поскорее закончить эти мучительные пытки и, наконец, испытать долгожданный и убегающий от меня покой. Я не хотела жить, но и умирать в медленной агонии от нестерпимой боли и обезвоживания не намеревалась.

Через силу я заставила себя подняться на колени. Машинально стерев с лица только мешающую мокроту, подняла взгляд на очередной каменный кряж. Он заметно выделялся среди пустыни бесконечного песка и остальных, куда более мелких подобий каменистых хребтов, что встречались мне ранее. Не смотря на стоящее в центре неба солнце у него даже имелась вполне приличная затемнённая сторона, что уже само по себе являлось необычайной ценностью. Пусть тень и прохлада не могли помочь мне навсегда избавиться от уничтожающей атмосферы этой планеты, однако они давали шанс забыться. Зыбкий, ничтожно крохотный, но его присутствие мне было необходимо.

Вновь подниматься с разбитых колен на обожженные, истерзанные ноги было не просто сложно, но и до такой степени мучительно больно, что из глаз снова брызнули слезы, а губа в который раз оказалась прокушенной. Но я должна была дойти, должна была преодолеть этот оставшийся кусок, потому как именно в этой попытке я видела свой последний и единственный шанс на спасение хотя бы для этого дня.

Долгожданная темень и прохладный камень под ногами вызвали первую за день вымученную улыбку. Я едва ли не рухнула на наиболее плоский участок кряжа. Облегчённый вздох вырвался из груди, и я блаженно прикрыла глаза, позволяя расслабится телу.

Солнце не должно осветить этот участок сразу, — подумала я прежде, чем сознание решительно взяло таймаут.

Холодные щупальца наступающей ночи медленно, с пугающим упрямством забирались под остатки легкой ткани и прочно обволакивали свою спящую жертву. Редкие судороги будто в предвкушении становились всё чаще и чаще. Из тела ведьмы постепенно, едва заметно вытекали последние крупицы магической силы. Земля питалась ею, словно беря таким образом свою плату за оставленную жизнь. Лишь силу крови она не могла обойти и забрать врождённые способности второй сущности. И только этот подаренный предками дар был, не хотя, оставлен в покое.

Мелкая тряска замерзающего тела прорвалась сквозь фанатично удерживающую сознанием занавесу безмятежности и глаза девушки резко распахнулись и тусклый, потерянный цвет радужки оповестил мир о благополучном завершении выкачки сил.

Кромешная тьма оказалась первым, на что я наткнулась, проснувшись. Онемевшее с холода тело содрогалось от крупной дрожи, а вокруг было настолько темно и тихо, что поначалу я решила будто нахожусь в какой-нибудь изолированной комнате без каких-либо источников света, но тщательно ощупав лежащий подо мной камень пришла к совсем неутешительному выводу — я ослепла.

Ведь не бывает так, чтобы на целой планете не было ни единого светила?! — подумалось мне и страх от самой большой боязни тут же охватил и так паникующее сознание.

Всё разом вдруг приобрело какой-то глобальный масштаб, обострились не только чувственные восприятия тела, но и все потаённые страхи. Мне чудилось, что около меня уже непременно ходят хищники, внимательно присматриваются, выжидают наиболее подходящего момента для ещё большего эффекта, чтобы во время безудержной паники жертвы удачно оторвать наиболее сочный кусок свежего мясца. И взбушевавшееся сознание отказывалось брать во внимание тот факт, что, по сути, на планете первородных нет вообще никакой живности. Мне казалось, будто кто-нибудь из мелкой противной гадости вот-вот укусит, взберётся на меня, шарясь своими крохотными, волосяными лапками по незащищенному телу. Потому, даже не смотря на передёргивание замерзающих мышц, я старательно пыталась вслушиваться в темноту, таящую в себе что-то определённо жуткое и заведомо опасное.