Возрождение
Шрифт:
Он облегченно вздохнул и, перехватив тревожный взгляд стоящей рядом Эланны, быстро кивнул. Она ответила слабой улыбкой, одновременно отправив отцу волну благодарности и понимания, но тут же отвернулась, чтобы никто не увидел блеснувшей в уголках ее глаза слезинки. Эверон, правда, все равно заметит, но он - пускай. Ему можно. Ортэ - тоже: этот умеет молчать, как никто другой. А вот отец не поймет. И надо, чтобы Тиль не понял. Он, пожалуй, единственный, кто не должен знать об этой маленькой слабости.
Внезапно в Тронном зале стало очень жарко. И очень светло. Прямо-таки неестественно
Прикрыв глаза рукой, Дракон остановился и, прищурившись, всмотрелся в новую напасть. Видно было плохо - глаза сразу начинали слезиться, но мощная волна жара, идущая от странного "солнца", ощущалась даже в саду.
Он беспокойно повел плечами, а затем быстро покосился на тяжело дышащих оборотней, но те больше не собирались нападать. Как отпрыгнули от него после очередной неудачной атаки, так и застыли разноцветными статуями, во все глаза уставившись на пылающее красно-зеленой радугой чудо. Даже холки угрожающе встопорщили, осторожно попятились, не желая вставать между ним и заколебавшимся Драконом. Быстренько зашли Создателю за спину, освобождая место для нового боя, и выжидательно замерли.
Дракон, чуя какой-то подвох, немного сдвинулся, чтобы видеть зверей краешком глаза, но тем вдруг стало не до него - они так и таращились на переливающееся огнями "солнце", все сильнее топорща шерсть на загривках и опасливо то скалясь, как на нового врага, то так же поспешно пряча зубы и прижимая уши к голове, будто вдруг испугавшись своего порыва. А странное "солнце", неторопливо преодолев оплавившийся до неузнаваемости проем, сделало несколько бесшумных шагов. В оглушительной тишине доплыло до центра зала, где и остановилось, медленно оглядываясь и словно решая, что делать.
Дракон, взглянув на него истинным зрением, сильно удивился: странно. Чистая энергия, какую редко встретишь в наше время. Просто берется оттуда-то и пылает, почти как настоящий Огонь Дракона. Источника, к сожалению, не видно - выплескивающая из него мощь чуть не сжигает глаза при попытке взглянуть глубже. Но сомнений нет - сила та же, что и у него. Та же яростная воронка. Тот же смерч неистовой ненависти. Та же злость, кипящая на крайней точке. Только измененная немного по вектору и имеет гораздо более мягкий спектр.
Но кто это? Откуда? Своих тут не должно быть - родичи еще не знают. Он ушел на Алиару один - в спешке, в ярости, позабыв предупредить остальных. Но тогда откуда Источник? И откуда эта ярость? Причем, направленная именно на него? На Дракона, пришедшего совершить давно назначенную месть?
Словно в ответ, яркий свет от "солнца" стал совсем нестерпимым. Откуда-то из глубины на оторопевшего Дракона грозно сверкнули два невыносимо ярких рубина, смутно напоминающих глаза чистокровных Л'аэртэ в моменты сильного гнева. Но потом пышущая жаром сфера ужалась, уплотнилась, сделавшись правильно алой, а затем приняла форму человеческого тела, вокруг которого и улеглась, повторив его контуры с поразительной точностью. Правда, тело явно было женским, но Огонь это не смутило - укоротив гневные язычки пламени, он неожиданно стих и остался плясать на матово-черном доспехе из чешуи черного питона, коротких вьющихся волосах цвета спелого каштана, срывался нетерпеливыми искрами с тонких пальцев, закрытых такими же чешуйчатыми перчатками. А потом постепенно стек с этих тонких рук в два длинных, изящных, угрожающе приподнятых клинка, на которых зеленые эльфийские руны внезапно приобрели опасную огненную окраску.
У Дракона перехватило дыхание.
– Белка...
– зачаровано прошептал Элиар, во все глаза уставившись на объятую пламенем Гончую.
– Бездна! Да это же Белка!
– Живая, - облегченно вздохнул Тиль, с необъяснимой гордостью и затаенной тревогой взглянув на преобразившуюся невестку.
– Кажется, пришло время ее Огня. На пятьсот лет позже, чем я думал, но все-таки пришло.
– Так это ЕЕ Огонь?
– шалея от внезапной догадки, охнул Элиар, и Эланна удивленно распахнула ротик.
– Тиль, это действительно ЕЕ?!
– Конечно, - слабо улыбнулся Владыка Л'аэртэ.
– Она же наша, Ясень ее принял. Просто кровь Л'аэртэ и в ее теле отыскала выход наружу. Ты же сам видишь - Огонь не красный, как у нас, а рыжий. Именно от него в свое время умер Талларен. Понимаешь?
Светлый вздрогнул.
– Боги... надеюсь, у этого Дракона еще нет детей и не останется потом безутешной вдовы, - он опасливо покосился на побратима, но Таррэн как застыл с каменным выражением лица, так и не пошевелился до сих пор. Даже не удивился с виду. А может, напротив: удивился так, что и двинуться не может.
– Брат, ты как?
Темный эльф промолчал.
– Насколько я понял, малыш сейчас... ОЧЕНЬ сердится?
– осторожно спросил Элиар.
– Нет, Эл, - наконец, очень напряженно отозвался Таррэн.
– Малыш сейчас в бешенстве. В таком бешенстве, что даже мне не по себе: такой я ее почти не видел, но, кажется, они с хмерой окончательно слились, и это значит, что от Бел тут немного осталось. Помнишь, как было, когда я отсутствовал? Помнишь, чего мы все боялись? Так вот, правильно боялись - вот ОНО, брат. Так что упаси тебя небо вякнуть что-то ей под руку. А за "малыша" тебя вообще выпотрошат наизнанку, как Траш - оленя, понял? Адоррас, стой на месте. Пожалуйста.
Владыка Эоллара ошарашено моргнул, потому что голос Таррэна стал откровенно пугающим.
– Пусть никто не двигается. Что бы ни случилось. Как бы ни повернулись события. Особенно, если Бел окажется очень близко. Никаких резких движений. Никакого оружия. Никаких обсуждений и воплей не по существу. Пусть все молчат. Это будет вернее всего. Молчат и стараются поменьше дышать. Поверьте, это не шутка: на данный момент очень велика вероятность того, что Бел посчитает вас - чужаков - за угрозу и разорвет на части, не разбираясь, кто именно потянулся к мечу. Эланна, ты меня поняла?