Возрожденный Дракон

Джордан Роберт

— Я хочу, чтобы ты доставил мое письмо, — сказала Илэйн, прежде чем заговорила Найнив. — Моей матери, в Кэймлин. — Она улыбалась, и от улыбки на ее щеках появились ямочки. — Я буду тебе очень признательна, Мэт. — Казалось, что весь свет этого утра, струящийся через окна, вспыхивал на ее волосах.

Интересно, любит ли она танцевать? Он сразу же вытолкал эту мысль из головы. А сам заметил:

— Если вам верить, это будет не очень трудно, но ведь путешествие предстоит долгое. И кстати, что я буду от

этого иметь? — Он не думал, что ямочки на ее щеках очень часто подводили девушку.

Илэйн выпрямилась, тонкая и гордая, и ему почудилось, что видит позади нее трон.

— Ты же верен Андору! Неужели ты не хочешь сослужить службу Трону Льва и Дочери-Наследнице?

Мэт тихо заржал.

— Я говорила тебе, что это не сработает, — сказала Эгвейн. — На него такое не действует.

Илэйн упрямо скривила ротик.

— Я думала — может, стоит попытаться. Обычно на гвардейцев в Кэймлине это действует. Ты сказала, если я улыбнусь… — Она резко оборвала свою речь, нарочито не глядя на Мэта.

Что же ты сказала. Эгвейн? Мэт совсем разъярился. Что я совсем дурак и все сделаю для любой девушки, которая мне только улыбнется? Внешне он старался держаться спокойно, и ему удалось удержать свою обычную усмешку.

— Я хотела бы, чтобы одной просьбы самой по себе было достаточно, — сказала Эгвейн, — но ты ведь никаких одолжений не делаешь. Так, Мэт? Ты хоть раз сделал что-либо, без того, чтобы тебя не задабривали, не улещивали или не запугивали?

Он только улыбнулся ей в ответ.

— Я готов танцевать с вами обеими, Эгвейн, но я не буду у вас на посылках. — На какой-то миг он подумал, что она примется дразнить его, высунув язык.

— Ладно, начнем все сначала. Так, как мы и планировали, — сказала Найнив подозрительно спокойным голосом. Две другие девушки кивнули, и она обратила свой взор всецело на Мэта. Теперь Найнив выглядела как Мудрая в те давние времена. Ясно было, что ее взгляд может пригвоздить к месту любого и при всех обстоятельствах, и казалось, что ее коса вот-вот заходит ходуном из стороны в сторону, как кошачий хвост.

— А ты стал еще грубее, чем был, Мэтрим Коутон. Мы так долго возились с тобой, когда ты болел, — Илэйн, Эгвейн и я, заботились о тебе, как о малыше в пеленках, — я чуть было не забыла обо всем этом. И я думаю, тебе следует испытывать хоть каплю благодарности. Ты говорил, что хочешь посмотреть мир, посмотреть на большие города. Ну и какой город лучше, чем Кэймлин? Делай что хочешь, а заодно и прояви свою благодарность и помоги кое-кому, и все это одновременно.

Из внутреннего кармана своего плаща она вынула сложенный пергамент и положила его на стол. Мэт увидел печать: на желто-золотом воске была оттиснута лилия.

— Ты не можешь просить большего, чем это.

Он осмотрел бумагу со скучающим видом. Мэт с превеликим трудом припомнил, как некогда он проходил через Кэймлин, вместе с Рандом. Хоть и было бы

постыдным делом отказать сейчас девушкам, он все же обдумал все получше. Если хочется насладиться джигой, то рано или поздно нужно заплатить арфисту. А метод, каким действовала Найнив, явно говорил о том, что чем дольше оттягивать с расплатой, тем больше придется платить.

— Найнив, я не могу.

— Что значит «не могу»? Ты муха на стене или мужчина? Случай услужить Дочери-Наследнице Андора, увидеть Кэймлин, встретиться, по всей вероятности, с Королевой Моргейз, и мямлишь: «не могу»? Я, право, не знаю, чего еще тебе нужно. И на сей раз не смей вилять, точно сало на сковородке, Мэтрим Коутон! Или душа у тебя так переродилась, что тебе нравится видеть все это вокруг себя? — Она помахала перед лицом у Мэта левой рукой, чуть не задев его по носу кольцом Великого Змея.

— Пожалуйста, Мэт? — промолвила Илэйн, а Эгвейн пристально смотрела на юношу, смотрела в упор, как будто у него выросли рога, как у троллока.

Мэт заерзал на стуле.

— Я не сказал, что не хочу. Я не могу! Амерлин устроила так, что я не могу уйти с прок… с острова. Измените это положение, и тогда, Илэйн, я в зубах понесу твое письмо.

Девушки переглянулись. Иногда Мэт раздумывал, не могут ли, случаем, женщины читать мысли друг друга. Ему казалось, что его-то мысли они на самом деле читают, особенно в те минуты, когда он менее всего этого хотел. Но на сей раз, к какому бы решению в результате безмолвного обмена взглядами они ни пришли, его мыслей они не узнали.

— Объясни мне все это толком, — потребовала Найнив. — Зачем понадобилось Амерлин удерживать тебя здесь?

Мэт пожал плечами, посмотрел ей прямо в глаза и выдал свою лучшую ухмылку сожаления.

— Потому, что я был болен. Потому, что болезнь продолжалась так долго. Она сказала, что не отпустит меня, пока не будет уверена, что я не уйду куда-нибудь и не умру там. Хотя вообще-то я и не собираюсь. В смысле — умирать.

Найнив нахмурилась и дернула себя за косу, а потом неожиданно взяла в свои руки его голову и зажала ее. Его пронзил холодок. Свет, это ж Сила! До того, как юноша успел додумать, женщина отпустила его.

— Что?… Что ты сделала со мной, Найнив?

— Я не сделала и десятой части того, что ты заслуживаешь, — сказала она. — Ты здоров как бык. Слабее, чем ты выглядишь, но ты здоров.

— Я сказал вам: я не могу. — Говорил Мэт с тревогой и всеми силами старался вернуть свою обычную усмешку. — Найнив, она вела себя совсем как ты. Я про Амерлин. Ухитрилась выглядеть на целый фут выше, чем есть, да еще и запугивала…

Брови Найнив в изумлении поползли вверх, а он решил, что дальше вести свои речи по такой дорожке ему, пожалуй, не стоит. Если, конечно, он не хочет выложить им всю подноготную о Роге. Мэт не ведал совершенно, известна ли им хоть малая часть тех событий.