Возрожденный Дракон
Шрифт:
Буду улыбаться ей, даже если она меня убивать вознамерится, думала Найнив, уже сцепив зубы в костяной оскал.
В дверях появились Эгвейн и Илэйн. Они страдальчески морщились и вытирали рты рукавами. Под яростным взором Ларас они направились обратно к вертелу, продолжать прерванные труды.
— Мыло, — прошипела Илэйн едва разборчиво, — на вкус ужасная гадость!
От отвращения Эгвейн передернуло.
— Найнив, если ты сейчас скажешь мне, — прошептала девушка, поливая жаркое соусом со сковородки, — если ты скажешь вдруг, что Амерлин приказала нам всем оставаться
— Как только покончим с мытьем посуды, мы втроем сразу же отправляемся в путь, — промолвила Найнив, — да нужно сматываться пошустрей, заберем только свои пожитки из комнат…
Найнив пожелала вдруг разделить с подругами возгоревшееся в их очах нетерпение. Да ниспошлет Свет, чтобы мы не угодили в ловушку, высвободиться из коей не сумеем! Да ниспошлет Свет, чтобы такого не случилось!
Глава 30
ПЕРВЫЙ БРОСОК
И вот Найнив, а с ней и все остальные покинули его жилище, и до конца дня Мэт был в одиночестве, совершив, правда, одну короткую вылазку. Он строил планы. Он обедал. Мэт слопал все, что принесли ему служанки, и заявил, что по-прежнему голоден. Сердобольные подавальщицы были более чем счастливы услужить ему. На стол явились хлеб и сыр, и гора заказанных им фруктов, и Мэт без устали прятал сморщившиеся от хранения в погребе яблоки и груши, а заодно и ломти сыра и буханки хлеба в платяной шкаф, оставляя подносчицам провизии опустошенные подносы.
В середине дня Мэт не без труда перенес явившуюся к нему с визитом Айз Седай, которую, как, ему удалось вспомнить, именовали Анайей. Возложив руки на голову Мэта, она изволила пропустить сквозь его тело волны ледяного озноба. Юноша решил, что это из-за Единой Силы, а иначе чего ради Айз Седай станет попусту к нему прикасаться. Невозмутимая и гладколицая, как все Айз Седай, Анайя оказалась в общем-то обыкновенной женщиной.
— Сегодня ты выглядишь намного лучше, — отметила она, чаруя его улыбкой. Ее улыбка заставила Мэта вспомнить, как улыбалась мама. — И аппетит у тебя как у голодного волка, вот уж не ожидала! Мне сообщили, ты как будто намерен подчистую объесть кладовые. Уж поверь, мы позаботимся, чтобы тебя кормили как следует. Не волнуйся, голодать мы тебе не позволим, ни обеда, ни ужина не пропустишь.
Мэт улыбнулся, как приучил себя улыбаться матери, желая внушить ей доверие:
— Не сомневаюсь в вашей заботе! Но я и в самом деле чувствую себя более здоровым. Знаете, о чем я сейчас мечтаю? Отправиться после полудня в город, поглазеть по сторонам ради удовольствия. Вы не против? Может, зайду вечерком в гостиницу. Ничто так не поднимает настроение, как добрая беседа за кружечкой пива.
Он тотчас заметил, что губы Айз Седай без труда растянули вдвое шире свою ободряющую улыбку.
— Запирать тебя в комнате никто не собирается, Мэт, — пообещала Анайя. — Но не пытайся выйти из города. Твое излишнее свободолюбие ужасно огорчит стражников, и сюда тебе придется возвращаться с эскортом.
— Нет, у меня не было таких планов, Айз Седай. Престол Амерлин предупредила меня — попытаюсь уйти, так просто умру от голода через пару деньков…
Анайя кивнула, но Мэт понимал: ни единому его слову она не верит.
— Разумеется,
— Уж это мне известно, Айз Седай, очень хорошо известно!
Анайя ушла. А Мэт хмуро глядел на дверь: удалось ли ему хоть в чем-то убедить Айз Седай?
Уже наступил вечер, когда Мэт вышел из своей комнаты. В надежде больше никогда туда не возвращаться. Небо окрашивалось пурпуром, а на западе солнце, склоняясь к закату, расцвечивало облака всеми оттенками красного. Мэт повесил на плечо найденную во время одной из прежних вылазок большую кожаную суму, битком набитую хлебом, сыром и фруктами, которые успел припасти, и накинул плащ. Глянул в зеркало и понял: скрыть то, что он хотел, не получится. Взяв со своей кровати одеяло, он связал остальную одежду в узелок и вскинул его на плечо. Шест сойдет за дорожный посох. Никаких своих вещей Мэт в комнате не оставил. Мелкие вещи разместились и карманах куртки, а самое важное он уложил в поясной кошель. В нем хранились грамота Престол Амерлин, письмо Илэйн и его стаканчики с игральными костями.
Выбираясь из лабиринтов Башни, он заметил нескольких Айз Седай, а некоторые из них и его заприметили, но только повели бровью или глянули вслед, заговорить с ним никто не заговорил. Одной из увидевших его Айз Седай была Анайя. Она лукаво улыбнулась ему, удрученно покачивая головой. В ответ Мэт пожал плечами и слабо улыбнулся, напустив на себя самый виноватый вид, какой только сумел, и она прошла мимо него молча, продолжая качать головой. Стражники, стоявшие на посту у ворот Башни, молча проводили Мэта скучающими взглядами.
Но лишь в ту минуту, когда он пересек широкую площадь и ступил на брусчатку городской улицы, в груди Мэта стало наконец вздохами подниматься чувство радости. Да, радости и торжества. Если не можешь скрыть свои намерения от врагов, поступай так, чтобы тебя считали дураком. Тогда они будут стоять вокруг и ждать, когда же ты наконец брякнешься в грязь и расквасишь себе физиономию… Видевшие меня Айз Седай сейчас ждут, что обратно меня приволокут стражники. Но я не возвращусь и к завтрашнему утру, вот тогда они и бросятся на поиски. Поначалу искать будут не особенно ревностно, думая, будто я схоронился в городе, залег в какую-то нору. До них не скоро дойдет то, что я улизнул из города, кролик к тому дню успеет сплавиться далеко-далеко вниз по реке…
С ощущением светлой легкости на сердце, которой он, как ему казалось, не испытывал несколько лет, Мэт зашагал к гавани, откуда суда отплывали в сторону Тира и городков по берегам реки Эринин. Мэт бодренько напевал песенку «Мы снова за границей». Но плыть так далеко, до Тира, ему, разумеется, не надо. Арингилл, город, где Мэт собирался сойти на берег, чтобы продолжить путь до Кэймлина, стоял в среднем течении реки.
Я доставлю ваше проклятое письмецо куда надо. И вообще, как она смеет так думать! Считать, будто я, сказав, что довезу письмо, не исполню обещанного! Я доставлю это проклятое письмо — даже ценой своей жизни!