Возвращаясь к жизни? Том 3
Шрифт:
Торжище Шуляк, управа, судья Кириян
После трапезы праздничной цензор по делам своим поехал с сотоварищи, а я сел в кабинете своем думу думать, как доверию князя ответ держать. Вызвал я к себе Булата верного. Что бы он подсказал, от смекалки своей.
– Эх, кабы кузнец тот был с ними, легче было бы, – вдруг сказал Булат мне.
– Так найди его, ты же знаешь, что с мужиками он приходил Тутурановскими.
Вскочил Булат на коня вороного и, кликнув сотоварищи, полетел в поселок Тутуран, вороном быстрым.
Дня два его не было, и приехал он лютый и всклокоченный. Доложил, что мужичье дуболомное, прогнало кузнеца того из поселка своего, мелкоумные. Оказался кузнец тот воином и побил он забруд без жалости. Так они глупые на него «убивцею» обозвалися и ушел он обиженный на людей этих неграмотных. Где теперь искать заблудного, только ветер горный ведает.
Погоревал недолго я, и решили мы перво-наперво торжище расстраивать, чтобы денежка в казне водилася. Заказал я храм посвященный пяти Богам. Стали ставить подворье гостиное, новое, чтоб привечать караванщиков. Далее я гонцов послал в селения, что умельцев привечаю разных, кузнецов, шкуроделов, горшечников. Им дома по приезду ставили, чтоб работали они не покладая рук.
Через месяц пришли работники князевы. Закипела работа вокруг торжища. И поля мы пшеницею сеяли и огороды вспахивали. А двойные плуги кузнеца того целину поднимали играючи. Понял я, что не луки, не стрелы, а плуги главное достояние. Коли сыты вокруг работники, так и взять у них лишку не страшно так, не сломаются.
Расцвело мое торжище. Раньше караваны проходили не задерживались. А как двор для них я гостиный поставил с охраною. Стали они останавливаться. Хоть и торг вели слабенький, так за постой оставляли деньгу не малую. Им идти было до города дней, поди, еще двадцать, да все без отдыха. А на дворе моем и кушанья разные и кузнец всем лошадям подковы выправит, и спокойно можно спать под охраною, не боясь нападения. Посмотрел, что гостинец дело прибыльно, так поставил еще один, чтоб не тесно было караванщикам.
Вскоре слава пошла о гостинце моем. И смекнули караванщики хитрые, что раз есть место любое, так зачем брать еды лишнее, ведь товарами место то занимать можно им. Я не стал жадничать, и цену ломить за провизию. Покупали они все по твердой цене. И им хорошо и мне выгодно.
Чтобы путь легкий был им, я на три дни разогнал патрули и разъезды дружинные. Всех забруд разогнали дружинники. И дорога стала всем любая.
Шлях торный, Тём
Пока сидели мы на берегу моря соленого. Совсем замучил меня Игорь вопросами. Что тот Леха кузнецов сын, почемучил безжалостно. Уж хотелось ему, чтоб оружие то работало. Я как мог ему все обсказывал, поясняя, что не получится, не хватает знаний у меня для этого. Но настаивал он и искал я по городу, кузнеца и алхимика. И нашел таки их обоих. Да не смогли они сделать, что надобно, но получилось у них что задумано. Смастерил я из частей ими сделанных двадцать ружий кремниевых. Били они на сто шагов уверенно, рад был Игорь этому.
– Вот теперь мы можем и больше в караван повозок брать, оборонить легко их получится.
Вскорости, пришли корабли купцов заморских. Как прошло с ними торжище, мы пошли в путь обратный в страну князя Георгия, на границе его стоял поселок Тутуран, где нашли меня.
Игорь взял в обоз мужа ученого, был он магом известным, инженером и алхимиком. Выписан он был в те края со своими книгами, город строить в горах тех, где Шуляк – торжище.
Подивился я совпадению этому, да чего дивится охранять надобно и пошли мы в дорогу дальнюю, повезли товары заморские. 2
2
Из путевых записок Игоря сына Тополя, собраны и описаны дьяком храма спасения Божьего в 2236 году от пришествия пророка Божьего.
Глава 3. Путник. Часть 2
Поселок Тутуран, Леха
Уж два года прошло, как ушел Тём кузнец. Стал я отроком величятися. Батя в кузницу взял меня годом ранее. Начал я делать поделки разные, что еще Тёмом были рисованы. Луки стал делать самострельные. Мужики с теми луками охотились, дичь приносили богатую. Жилось нам мирно да сыто, но было мне тяжело на душе. С Тёмом поступили мы не по-честному. Научил он нас уму-разуму, а мы выгнали его нерадивые, испугавшись его демона. В тот год воевода прискакивал и ругал нас он зло обзываючи матерно, что посмели мы того кузнеца прогнать. Вот судье до зарезу, он нужен был, а мы его прогадали, разобидели.
А как сказ пошел, что судья стал князя нашего наместником, мы и вовсе пригорюнились. Ох, придет к нам беда горькая, вспомнит он обиды нам. Но не вспомнил судья, не наказывал. А позвал он людей к себе разных, что умельцами были в деле своем. И пошел я к судье просить милости, кузнецом к нему в услужение.
Принял наместник Кириян меня ласково, а как увидел новые луки самострельные, что я сделал по другим чертежам Тёмовым, так сразу наградил меня монетою звонкою, домом с кузнею и работников в помощь дал мне, чтоб я ковал, не останавливался, и не думал о хлебе на день божий, каждый.
Стал работать я в кузнеце. Да работники были слабые. Все норовили улизнуть со двора не работавши. Не хотели считать меня за хозяина. Тут кузнец пришел, со двора соседнего, что стена к стене были наши кузницы, предложил он работать нам как товарищи, что прознал он про кузнеца того дивного. Пригласил меня в дом, попотчевал. Хоть и старше был меня он достаточно, но не стеснялся меня спрашивать, как, да что я делаю, как кую, как закаливаю. Подружились мы и снесли стену ту, что подвория разделяла наши. Стали вкупе работать как товарищи и работников быстро направили, стали мы гордыми и богатыми.
Год прошел, стал я молодец. Да жених всем на заглядение. Стали девки на меня заглядывать, да я видел лишь одну, дочь соседскую. Подрастала она как ягодка, еще год и посватаю. Обсказал я это товарищу, кузнецу Мите соседушке. Вот он порадовался, говорит: «Нет зятя краше мне. Люб мне сказ твой Леха товарищ мой, нет мене счастья большего». А Любава про то услышамши, вся зарделася и в горнице спряталась. И смеялись мы с Митей товарищем, на ее смущение.
С того дня угождать стал я ей, то платок новый, то пряничек, то поделку каку сделаю, то куплю у купцов бусинки. Хоть и Митяй обещал мне отдать ее, я хотел полюбовно, чтоб пошла она. И в скорости сообщила она, чтоб сватов засылал, не откажется.
И заслал я сватов к сотоварищу и пришли ко мне они с радостью сообщить, что будет свадьба наша по осени, вместе с праздником урожайным.
Шлях торный, Тём
Вышли мы на дорогу торную. Караван аж в цельный тор развернулся он, от начала конца не увидеть нам. Да пошли мы другою дорогою, а не той, что пришли сюда. Шли городами диковинными, сплошь все камены. Люди другие там жили и не так они разговаривали. В тех краях, что ходили мы, говорили люди, как песню сказывали. А в городах тех каменных жизнь людей была быстрая. Много дел им сделать надобно, нет им времени заговариваться.