Возвращение Богов

Дрейк Дэвид

— Благодарю вас, миледи, — прошептал он. Да благословит вас Божья Матерь. У него перехватило дыхание. — Ох, эти кровавые крысы, — взвизгнул он. — О, клянусь Владычицей. Но я сбежал. Я сбежал, не так ли?

— В Панде ты в безопасности, Аберус, — успокоила его Лайана. — Расскажи нам о Паломире. Расскажи нам, что с тобой случилось.

— Они молились в главном храме каждую ночь, все жители Паломира, — начал Аберус. Он говорил легкой, быстрой скороговоркой, похожей на хлопанье крыльев мотылька о внутреннюю часть стекла лампы. — И я подумал, ничего удивительного, после Изменения многие люди молятся. И они не пускали незнакомцев на церемонии, но я все равно никогда не тратил ни фартинга на благовония для богов, какое мне дело до того, что они делают в храме? И я уже возвращался, чтобы доложить, только… только...

Он замолчал, тяжело дыша. Его лицо побледнело под загаром; получившийся цвет был грязно-желтым, как у сырной корки. Лайана влила в рот еще немного вина. Его горло судорожно сжалось, затем ему удалось сглотнуть.

— Я уже собрался вернуться, — продолжил Аберус, — но подумал, что вместо того, чтобы возвращаться прямо в Панду, стоит посмотреть, открыта ли дорога в Кордину. Я знавал девушку в Рагосе, и она вышла замуж, знаете ли, но это было раньше. Многое могло случиться, и в любом случае… Итак, я вышел на западную дорогу, и отправился ночью, пока они все были в храме, потому что говорили, что в джунглях к западу от города водятся монстры, и они никого не пропускают туда ради их собственной безопасности.

По деревянным ступеням террасы застучали ноги. Из-за парапета выглянул Кровавый Орел и сказал с обеспокоенным выражением лица: — Ваше высочество, здесь врач. Вы хотите...?

— Да, клянусь Пастырем, пришлите его наверх! — отозвался Гаррик.

Все боялись обидеть Принца Гаррика, сделав что-то не так. Они постоянно спрашивали его одобрения вместо того, чтобы просто делать то, что он сказал. Он не мог вспомнить ни одной эпопеи, в которой у короля или героя-основателя города была бы такая проблема.

— «Может быть, мне стоит уйти на пенсию и написать собственную эпопею в уединении…» Эта мысль была так близка к тому, что минуту назад сказала Лайана, что Гаррик расхохотался. Однако ни один из них не собирался уходить на пенсию, пока королевство нуждалось в них; или, во всяком случае, нуждалось в ком-то, кто выполнял бы работу, с которой они хорошо справлялись в настоящее время.

— Первые полмили или около того я держался в стороне от главной дороги, — продолжил Аберус. Он не открывал глаз с тех пор, как рухнул на скамейку. — В основном я срезал путь через фруктовые сады. Я думал, что там могут быть посты охраны, но их не было, поэтому я вернулся на дорогу. Забавно, что не было охраны, если они действительно беспокоились о монстрах в джунглях, но я все равно не верил в их существование.

Дакиано, штатный хирург «Кровавых Орлов», вошел в сад со своими двумя молодыми ассистентками. — С вами все в порядке, ваше высочество? — спросил он.

— Вот человек, к которому вас вызвали, — раздраженно ответил Гаррик. Он указал на Аберуса, хотя хирург уже должен был видеть состояние парня.

— А, я займусь с ним, — сказал Дакиано, приятно улыбаясь Гаррику, когда тот вошел в беседку, — теперь, когда я знаю, что с вашим высочеством все в порядке.

Призрак Каруса усмехнулся. — Служба в Кровавых Орлах принесла ему больше, чем просто опыт зашивания дыр в людях, — сказал он. Это было чистой правдой.

Полком телохранителей командовал Лорд Аттапер. Он ясно дал понять своим войскам, что, если они будут обеспечивать безопасность людей, которых охраняют, он встанет между ними и любым, кто пожалуется на то, как они выполняют свою работу, — безусловно, включая самого Принца Гаррика. Жесткие приоритеты Кровавых Орлов часто выводили Гаррика из себя, но, в конце концов, он решил, что настоящий мастер всегда ставит свою задачу на первое место. Он не мог возражать против этого, поскольку сам был почти таким же.

— Я прошел совсем немного по дороге, прежде чем услышал множество людей, идущих в другую сторону, — сказал Аберус.

Дакиано отодвинул Лайану в сторону, но опустился на колени, чтобы осмотреть агента, прежде чем прикоснуться к нему.

— Во всяком случае, я думал, что это люди, — продолжал агент. Но только некоторые из них были людьми, но тогда я этого не знал. Поэтому я снова сошел с дороги и наблюдал.

Дакиано что-то пробормотал своим ассистентам. Одна начала промокать рану губкой, смоченной в кислом вине, в то время как другая протянула хирургу пинцет. Он был бронзовым с серебряными вставками, а набалдашник на конце представлял собой тонко вылепленную овечью голову. Несмотря на украшение пинцета, это был полностью функциональный инструмент, с помощью которого Дакиано начал убирать нити, растительный мусор и сгустки засохшей крови.

Аберус издал горловой стон, но затем продолжил: — Они прошли, их было около сотни. У них не было фонарей, но светила луна. Там, где деревья не затеняли дорогу, я мог ясно видеть их. В основном это были пленники, десятками привязанные за шеи к шестам. Они были всех возрастов, сгруппированные только по росту из-за шестов. Двое были детьми, но впереди шла невысокая женщина, которая задавала темп. Их просто так связали, вот и все.

Теперь, когда порез был чистым, Гаррик увидел обнаженную кость. Аберус, несомненно, был храбрым человеком, но даже в этом случае казалось удивительным, что он не закричал и не упал в обморок; возможно, в губке ассистента было нечто большее, чем уксус.

— Но охранники были крысами, — продолжал Аберус. — Я не мог ошибиться, я был так близко. Я чувствовал их запах. Я не знаю, почему они не учуяли меня; я видел, как их носы дергались, дергались, дергались все время. Может быть, из-за пленников, и их было много. Это были крысы, только ростом с человека. Во всяком случае, ростом с женщину, и у них были мечи.

Дакиано начал подравнивать края раны ножницами. Как и пинцеты, они были бронзовыми, а не стальными. Ассистентка держала наготове еще одну пару, а рядом с ней на кожаной подставке лежала третья пара скальпелей и зондов.

— Рядом с ними был человек, который не был связан, — продолжал Аберус. — Он ехал верхом, но на быке, а не на лошади или муле. Как бы медленно ни двигались пленники, это не имело значения; бык был достаточно быстр, чтобы не отставать. Овца могла бы отстать... ох!

Хирург зарычал на женщину с губкой; она немедленно перевернула ее и сжала так, что жидкость потекла по лезвию ножниц. Когда Дакиано возобновил свою тщательную обрезку, ассистентка сменила губку, которую использовала, на другую, вымачиваемую в неглубокой миске.