Возвращение Черноснежки
Шрифт:
Глаза Араи загорелись, он молча раздвинул живую изгородь, отделявшую общую столовку от рекреации, и вошел. Громко стуча каблуками сменки, он приближался к Харуюки по прямой. Прихвостни А и Б следовали за ним с несколько напряженными лицами.
Безнадежно. С этой мыслью Харуюки отступил на шаг.
Арае было 13 лет, как и Харуюки, но для своего возраста он был просто невероятно высоким. И очень мускулистым – видимо, занимался каратэ или чем-то подобным. На нем был чересчур короткий блейзер поверх чересчур длинной светло-сиреневой рубашки и чересчур широкие брюки. Волосы, окрашенные в золотой с белым оттенком цвет, пиками торчали во все стороны. Образ дополняли маленькие брови, пирсинг в обоих ушах и закошенные чуть вверх горящие глаза; и все это излучало опасность.
Средняя школа Умесато относится к частным подготовительным школам, но в наш век низкой рождаемости в большинство средних школ берут без экзаменов. Так что отморозки вроде Араи могут поступать свободно и быть уверенными, что легко найдут здесь себе жертву.
Так вот и получилось, что Харуюки угодил в его кабалу в первый же учебный день. Сейчас он вяло смотрел снизу вверх на возвышающегося над ним Араю.
– Не делай из меня идиота.
Услышав эти слова, вырвавшиеся из искривленных губ Араи, Харуюки собрался было скромно извиниться, но тут –
Из-за его спины донесся реальный голос Черноснежки с ее классной, неподражаемой интонацией.
– Ты Арая-кун, я полагаю?
Арая явно удивился, но тут же льстиво улыбнулся. Даже он рад, что его имя помнит «та самая Черноснежка».
Однако от следующих слов офигел не только Арая, но и Харуюки.
– Я слышала про тебя от Ариты-куна. Про то, что тебя, возможно, по ошибке отправили из зоопарка сюда, в школу.
У Араи отвалилась челюсть, и его начало трясти. Харуюки смотрел в полной растерянности.
– Чт… чт… что…
Губы Араи пришли в движение, и одновременно Харуюки попытался крикнуть: «П-почему ты так сказала?»
Но эта мысль так и не обратилась в слова. Арая взревел:
– Ах ты тварь! Убью, свинья!!!
Харуюки съежился от страха. Он увидел, как правая рука Араи сжалась в кулак и размахнулась.
И в это мгновение в его мозгу раздался резкий, приказывающий голос Черноснежки.
«Быстро крикни! "Бёрст линк"!!!»
Харуюки понятия не имел, использовал он реальный голос или мысленный, чтобы произнести эту короткую команду. Однако он почувствовал, что звук отдался во всем его теле.
«Бёрст линк»!!!
БАММ!!! И весь мир вздрогнул.
Разом исчезли все цвета, сменившись расползающимся во все стороны прозрачно-синим. Рекреация, пялящиеся ученики, Арая прямо перед Харуюки – всё и все стали монотонно-синими.
И все застыло.
Кулак Араи, который должен был через секунду отправить Харуюки в полет, так и остановился в нескольких десятках сантиметров от его лица. Харуюки смотрел на это в полном офигении.
– У… уаааа!!! – наконец вырвалось у него, и он отпрыгнул назад.
В результате этого действия он обнаружил еще кое-что, во что невозможно было поверить.
Его собственная спина. Она была такого же синего цвета, как Арая, – округлая спина, неестественно застывшая в смешной съеженной позе. Выглядело так, будто одна лишь душа покинула его тело.
Что же тогда с ним самим?! Харуюки в изумлении опустил голову и обнаружил знакомого розового поросенка. Несомненно, это аватар, которым он пользуется в локальной сети школы.
Совершенно ничего не понимая, Харуюки развернулся на трясущихся ногах.
Его глазам открылась еще одна странная картина.
Черноснежка элегантно сидела на стуле, выпрямив спину и сведя колени. И ее тело, и торчащий из шеи кабель тоже были прозрачно-синие, как из хрусталя.
А рядом с ее телом стоял и загадочно улыбался ее аватар в черном платье, с зонтом и крыльями бабочки.
– Чт… что это?! – со страхом в голосе выкрикнул Харуюки. – Полное погружение?! Или… выход из тела?
– Хи-хи, ни то, ни другое, – весело ответила Черноснежка. – Мы под воздействием «Брэйн Бёрста». Мы «ускорились».
– Ус… ускорились?..
– Да. Кажется, что все вокруг остановилось, но это не так. Просто наше сознание работает на сверхвысоких оборотах.
Черноснежка сделала несколько шагов вперед, сверкая серебряными бисеринками на манжетах, и остановилась возле застывших синих фигур реальных Харуюки и Араи. Кончик ее зонта указал на кулак Араи, замерший на траектории прямого правого хука.
– Этот кулак тоже, хоть ты этого и не видишь, очень медленно движется… как часовая стрелка на часах. Если мы подождем, в конце концов он пройдет эти восемьдесят сантиметров, и мы увидим, как он оставит вмятину в твоем лице.
– Это плохая шутка. Нет, о чем это я… погоди минуту.
Харуюки обхватил голову своими поросячьими копытцами, отчаянно пытаясь рассортировать информацию.
– Это, это значит… наши души не вышли из тела, да? То есть мы думаем нашими настоящими головами?
– Быстро схватываешь. Все так и есть.
– Но ведь это странно! Если ускорились только мысли и чувства, то… я бы не мог двигаться вне собственного тела и смотреть на него… не мог бы говорить с семпаем!
– Хмм, хороший вопрос, Харуюки-кун.
Черноснежка кивнула, как учительница, и, покачивая стекающими до пояса волосами, подошла к столику.
– Синий мир, который мы видим, – это реальный мир в реальном времени, но видим мы его не благодаря свету, преломляющемуся в наших глазах. Загляни-ка под стол.
– Х-хорошо.
Харуюки согнулся всем своим поросячьим телом, которое было меньше реального, и заглянул под синий стол.
– Аа, что?
Странно. Стол деревянный, и по поверхности его по всей длине видны древесные волокна. Однако нижняя его сторона – гладкая, как пластик, и совершенно без текстуры.