Возвращение Черноснежки
Шрифт:
Знакомое системное сообщение; однако Харуюки казалось, что это окно обладает собственной волей, которая заставляет его принять решение.
Если руководствоваться здравым смыслом, то запускать неизвестную программу, присланную незнакомым человеком через Прямое соединение, – просто идиотизм. Нужно выдернуть кабель сейчас же. Однако сделать это Харуюки почему-то не мог. Вместо этого он посмотрел на собственное тело, вжавшееся в стул.
…Реальность. Моя реальность.
Вялое тельце. Никчемная внешность. Вечные издевательства
Харуюки поднял голову и взглянул в черные глаза девушки напротив.
Через полсекунды он поднял правую руку и вжал палец в кнопку «ДА». При виде легкого удивления на лице Черноснежки в сердце его прокралось удовлетворение.
«Хочу этого. Хочу, чтобы эта реальность… исчезла», – прошептал он; и тут же.
В его поле зрения ворвались громадные языки пламени.
Рефлекторно Харуюки весь сжался – ему показалось на мгновение, что огонь сейчас его подхватит и унесет; однако потоки пламени постепенно собрались прямо перед ним и превратились в логотип. Дизайн логотипа явно был не нов. Жесткий такой дизайн; он напомнил Харуюки о некоем популярном в конце прошлого века файтинге.
Слова, возникшие перед его глазами, были – «BRAIN BURST» [7] .
Так Харуюки познакомился с программой, которой предстояло коренным образом изменить его самого и его реальность.
7
Название «Brain Burst» можно перевести как «разгон мозга».
Установка программы длилась полминуты. Приложение было просто гигантским, даже для нейролинкера.
Наконец полоска-индикатор под горящим логотипом доползла до 100%; Харуюки нервно сглотнул и стал ждать, что будет дальше. Реальность – будет разрушена; так сказала Черноснежка. И в чем именно это проявится?
Индикатор исчез вместе с логотипом – они будто сгорели. В оставшемся перед глазами оранжевом пламени возникла надпись мелким шрифтом: «Добро пожаловать в Ускоренный мир»; потом она взорвалась, как фейерверк. Что это еще за «Ускоренный мир»?
Харуюки затаил дыхание в предвкушении. В таком состоянии он просидел секунд десять.
Однако ни его тело, ни окружающий мир меняться совершенно не намеревались. Под школьной формой он, как всегда, обливался потом, а недовольных взглядов от окружающих столиков становилось все больше.
Выдохнув резко, но продолжительно, Харуюки вопросительно взглянул на Черноснежку.
«Это… этот "Брэйн Бёрст", это?..» – спросил он мысленно. Однако старшеклассница в черном, не убирая улыбки с лица, ответила совершенно невпопад:
«Он установился без проблем. Я была уверена, что ты годишься».
«Гожусь? Для этой программы?»
«Да. "Брэйн Бёрст" установится, только если у человека достаточно высокая скорость ответа нейронов мозга. Например, у кого-то, кто набирает абсурдно высокие очки в виртуальных играх. Когда ты смотрел на иллюзорное пламя, программа измеряла скорость реакции твоего мозга. Если бы ты не подошел, ты даже логотипа бы не увидел. Однако… ты меня немного удивил. Я в свое время две минуты сомневалась, прежде чем принять эту необычную программу. В результате речь, которую я подготовила, чтобы тебя убедить, оказалась ненужной».
«А… прости. Но это… ничего вроде не происходит. Это что, не резидентное приложение, а разового запуска?»
«Подожди, не все сразу. Сейчас тебе нужно будет немного подготовиться морально. Базовые функции я объясню позже. Вообще-то у нас достаточно времени».
Харуюки кинул взгляд на часы в нижнем правом углу поля зрения. Половина большой перемены уже прошла. На его взгляд, времени у них вовсе не было достаточно.
Мучительно ощущая любопытство и отвращение, наполняющие воздух, он откинулся назад. Стул под ним возмущенно пискнул.
Это был знакомый звук, однако сейчас Харуюки казалось, что даже стул смеется над его уродливой и комичной внешностью; он закусил губу. Ни за что ему не полюбить такую реальность. Если она может быть изменена – каким бы ни было это изменение, он согласен.
«…Я уже морально готов. Пожалуйста, объясни мне насчет этой программы…»
Когда он произнес эти слова –
Со стороны входа в рекреацию за спиной Харуюки раздался голос, слышать который он не хотел больше всего на свете.
– Ты, сви-… Арита! Попался!!!
Харуюки рефлекторно съежился и соскочил со стула. Обернувшись, он увидел стоящего у входа Араю с багровой рожей; а ведь он, как правило, не уходил с крыши до конца большой перемены.
На лице Харуюки удивление сменялось страхом, и в то же время на лице Араи ярость сменялась сомнением. Когда Харуюки встал, Арая увидел прежде заслоненные его телом стройную фигурку Черноснежки и кабель, соединяющий их линкеры.
Застыв, как примороженный, Харуюки ощутил, что аура, исходящая от окружающих учеников (за исключением членов студсовета), чуть изменилась. Какие именно отношения существуют между двумя школьниками с одинаковыми зелеными галстуками – здоровенным Араей и низкорослым, толстым Харуюки – они, скорее всего, поняли сразу. Однако же на Араю они смотрели не с презрением, а, скорее, с видом «ах, вот оно, значит, что».
Прекратите… прекратите это прямо сейчас, – отчаянно молил про себя Харуюки. Он совершенно не хотел, чтобы Черноснежка узнала, что над ним измываются. «Сейчас я тут закончу, а потом куплю булки и отнесу на крышу; пожалуйста, дождитесь меня там». Намереваясь сказать эти слова, он развернулся к Арае и выдавил улыбку.
При виде этой улыбки лицо Араи побагровело еще сильнее. В ужасе Харуюки увидел, как его губы беззвучно произнесли «свинтус». Похоже, Арая абсолютно неправильно понял смысл этой улыбки в сочетании с Прямым соединением между Харуюки и самой знаменитой ученицей школы.