Возвращение домой
Шрифт:
— Со мной все в порядке, Рурк. Поверь.
Наплевать на все, думал он, крепко стискивая ее плечи, когда она попыталась вырваться. Эвелин горда, но сейчас не тот момент, чтобы сохранять выдержку.
Прошло несколько секунд, Эвелин застонала, словно сдаваясь, и припала к груди Рурка. Она вцепилась в лацканы пиджака, уткнулась лицом в широкую сильную грудь и тихо, почти беззвучно заплакала. Рурк чувствовал, как содрогается ее тело, гладил рукой по хрупкой спине и угрюмо молчал.
Рурк мог бы рискнуть очередной премией и поставить на то, что она плачет впервые с тех
Наконец успокоившись, Эвелин отступила от Рурка, и он протянул ей платок из своего нагрудного кармана.
— Спасибо. — Она шмыгнула носом, поморщилась и промокнула глаза. — Мне это было просто необходимо.
— И каков прогноз доктора Андервуда? — тихо спросил Рурк. — Этот тип лейкемии излечим? И как его лечат?
Эвелин вытерла слезы, вернула Рурку платок, пробормотав слова благодарности. Затянув потуже пояс на халате, она повернулась к окну.
Даже сейчас она выглядела полным совершенством. Волосы красного дерева обрамляли классически красивое лицо, серебро на висках подчеркивало высокие скулы и гипнотический взгляд… Конечно, глаза немного покраснели от слез и на фарфорово-гладком лице проступили едва заметные морщинки, но это ничуть не портило Эвелин.
— Ты же знаешь этих докторов, от них никогда не добьешься прямого ответа. Он собирается немедленно начать переливание крови, давать противораковые лекарства. Ну и антибиотики — из-за высокого риска инфекции. Этот тип рака очень опасен, но доктор надеется на ремиссию. Если нет… — она сделала неопределенный жест рукой.
Рурк не отводил взгляда от напряженных плеч Эвелин, ее тонкого профиля.
— Я могу что-то сделать для тебя?
Она ответила не сразу. Потом вздернула подбородок — это бессознательное движение Рурк видел тысячи раз, и сейчас у него сдавило сердце.
Расправив плечи, Эвелин отвернулась от окна.
— Да. Ты можешь забрать меня отсюда. А пока будешь возиться с бумагами, я соберу вещи.
Она направилась в спальню. Рурк пошел следом.
— Ты хочешь уехать? А лечение? Разве ты не должна здесь остаться?
— Не сомневаюсь, доктор Андервуд предпочел бы видеть меня здесь, но боюсь, ему придется согласиться лечить меня амбулаторно. По крайней мере вначале.
Она вынула из стенного шкафа чемодан от Гуччи и раскрыла на кровати.
— Эвелин…
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу здесь оставаться. Если пресса пронюхает о моем здоровье, все акулы начнут ходить вокруг меня кругами. — Укладывая ночные рубашки, Эвелин отвернулась, бросив на Рурка ироничный взгляд. — И те, которые в семье, и те, что за порогом дома.
— Но…
— Рурк, пожалуйста, не спорь со мной. Я обещаю тебе, что сделаю все возможное, чтобы справиться со всем этим. Поверь, я не хочу умирать, но если этому суждено случиться, мне надо кое-что предпринять ради спасения своего дела. Я трудилась двадцать семь лет и создавала компанию не для того, чтобы позволить разрушить ее жадным родственникам.
Рурк
— Хорошо, я займусь бумагами.
Когда он ушел, Эвелин прижала к груди пижаму и закрыла глаза. Должен же быть выход. И должен быть кто-то, способный занять ее место и не подпустить волков!
Должен быть.
Рурк направился к лифтам. В голове вертелось — лейкемия. Боже мой! Она может умереть!
Невероятно. Невозможно. Эвелин Делакорт-Кэтчем, основательница «Эв косметикс», обладательница контрольного пакета акций, президент фирмы, еще вчера полная жизни.
Она всегда была такой — сильной, энергичной, заводной. Черт побери, эта женщина — настоящая динамо-машина. Она работала без устали и в офисе, и дома, носилась по всему миру, осматривая большие и маленькие лаборатории, фабрики, держала под личным контролем абсолютно все.
У Эвелин потрясающие способности к бизнесу, настоящий талант.
Как она умеет угадывать новые тенденции в индустрии косметики! Казалось, прежде чем публика определит, чего хочет, Эвелин это уже знает. Она предвидела, что выдержит проверку временем, принесет прибыль, а что — промелькнет в мгновение ока и без следа исчезнет.
Стать такой, как Эвелин, мечтают многие женщины девяностых годов, но мало кому под силу создать свою империю и безраздельно владеть ею.
Строя свою компанию, выводя ее на уровень преуспевающего концерна, ворочающего миллионами долларов, Эвелин была еще и женой Джо, матерью трех его детей. Она действительно замечательная личность, яркая, выдающаяся. Только поэтому Рурк Фэллон работал с ней столько лет.
И кто может заменить ее? Кто из родственников Джо Кэтчема способен взять бразды правления огромной международной компанией в свои руки? Она не подготовила себе замену. А что удивительного? В пятьдесят один год разве думают о смерти? Позже, конечно, Эвелин решила бы и эту задачу.
Но сейчас — кто знает, сколько ей осталось жить, и, возможно, придется все решать в несколько месяцев.
Может, и меньше.
Когда Рурк вошел в приемный покой, глаза девушки, сидевшей за конторкой, зажглись.
— Мистер Фэллон, какой приятный сюрприз.
Сондра Юнт дежурила четыре дня назад, когда Рурк оформлял Эвелин в больницу. Каждый вечер она выискивала предлог, чтобы зайти к Эвелин, если он появлялся, или караулила в коридоре. Голубоглазая блондинка лет двадцати пяти, хорошенькая, с роскошным телом, чувственным и многообещающим. Обещание читалось в ее горящих глазах.
Рурк уже подумывал — не пригласить ли ее как-нибудь на ужин, ну а потом, попозже, к себе, но сейчас ему было не до этого.
— Моя смена скоро кончается, — сообщила Сондра, стрельнув взглядом из-под полуопущенных век.
Потом встала, обошла вокруг стола, плавно раскачивая бедрами, подплыла к нему.
Ноздри Рурка раздулись.
«О Боже. Эта женщина ведет себя, как сука во время течки».
— Я бы хотел получить бумаги для выписки миссис Смит сейчас же, так что будьте добры. Она уезжает.