Возвращение к любви
Шрифт:
Не стала ли его любовь иллюзией? Призраком, который мерещится в минуты тяжкого одиночества?
Павел поднял воротник, втянул голову в плечи и ускорил шаги.
Ветер с удвоенной силой подгонял его в спину, словно опасался, что он повернет обратно.
Редкие снежинки метались в воздухе, как птицы, отставшие от стаи…
Фабиан забыл про Наталицу. Она сама вышла ему навстречу и весело спускалась по ступенькам с транзисторным приемником в руке.
Было что-то очень привлекательное и в то же время
— Вы знаете, собралось все начальство. Товарищ Мога, товарищ Назар, товарищ Лунгу, — перечисляла Наталица заговорщическим тоном, хотя ее никто не мог услышать.
— А Михаил Яковлевич?
— Еще не пришел. Ждут его…
— Ну и пусть ждут… Куда пойдем? — спросил Фабиан нарочито беспечным голосом.
— Туда… сюда… — указала она рукой то в одну, то в другую сторону села. — А лучше всего на скамейку… на нашу…
— Хорошо, будьте моим проводником, дорогая Наталица, — пошутил Фабиан.
— Вы смеетесь надо мной… — Наталица опустила глаза. — Мечтала и я учиться в институте, — продолжала она, погрустнев. — В Кишиневе… Но мне не посчастливилось, как другим… Я поступала два года подряд, в медицинский…
«Вот и у нее свои проблемы», — сказал себе Фабиан.
— Если хотите, я поговорю с Валентиной Андреевной, чтобы она устроила вас на работу в больницу. Заработаете одногодичный стаж, и ваша мечта исполнится.
— Вы неправильно поняли меня, — ответила Наталица и отвернулась.
— Не обижайтесь на мои слова, — сказал Фабиан.
Наталица словно не слышала его, шла молча и, лишь когда они подошли к ее дому, осмелилась спросить:
— Неужели не может понравиться кто-нибудь вот просто так? Увидел — понравился, и все! И тебе хочется видеть его, поверять ему свои мечты, мысли… — тихо продолжала она, не глядя на него, как бы обращаясь к белому, свежему снегу.
— Может, Наталица, — усмехнулся Фабиан. — Случается… Много чудес происходит на этом свете! — Его умилила откровенность девушки и ее полное доверие к нему. Наталица заметила его улыбку и приняла ее как подарок. Транзистор передавал веселую музыку вечернего концерта. Но она не слышала ее, другая музыка звучала в ее душе.
— Как красив снегопад, — прошептала она. И после небольшой паузы мечтательно сказала: — Вот бы сейчас санки…
То же самое подумал и Фабиан: были бы санки, чтобы помчаться прямиком к Анне… Молча и задумчиво глядел он вдоль дороги: а вдруг появятся наконец те желанные сани?
«Я приеду на голубых санях, заберу тебя и увезу в Мирешты…» — писал он Анне в такую же зиму.
А дни шли, и по снегу той зимы он так и не протоптал дорожки к Анне…
Однажды перед чайной он увидел сани. Привязанные к дереву лошади смирно стояли в ожидании своего хозяина. Сани были старенькими, но — чудо — сохранили свой голубой цвет, у них было сиденье на пружинах, покрытое красным ковриком. Павел налетел на хозяина, здоровенного парня, сидевшего в чайной, и потребовал, чтобы он домчал
А вечером он вернулся на тех же санях. Без Анны…
Он был совершенно растерян, никак не мог понять, как же это могло случиться — Анна вышла замуж за другого. По дороге он высказал свою боль вознице, пытаясь найти объяснение происшедшему.
— Да разве можно, товарищ прокурор, верить девушкам?! — воскликнул возница.
А позже, узнав об этой истории с санями, Михаил раздраженно сказал ему: «Флоря не искал голубых саней. Он увез Анну на обыкновенных…»
Сани, сани!..
Сани голубые, бешено мчащиеся по белым дорогам…
Миновало время его голубых саней!..
Перчаткой Фабиан смахнул снег с шапочки Наталицы, с воротника пальто.
— Завтра я уезжаю… Такова моя служба: сегодня здесь, а завтра неизвестно где!.. А мой дом стоит одиноко и ждет меня… Мне было очень приятно познакомиться с вами…
«Пустые слова… К чему они этой девчушке?» — корил себя Павел, но слова уже вырвались, и он не мог взять их обратно.
Он попрощался с ней, ушел, и вдруг Наталица его окликнула:
— Павел Алексеевич!
Он обернулся. Наталица торопливо бежала к нему. Забросила руки ему на плечи, словно накрыла его крыльями, приподнялась на цыпочки и горячо поцеловала его прямо в губы.
Ветер засыпал его снегом, Наталица уже исчезла за дверьми дома, а он все еще стоял на обочине дороги, и ему казалось, что на него сыплются теплые снежинки.
Сани голубые, бешено мчащиеся по белым дорогам, пробиваясь сквозь снежный покров, а за ними другие белые дороги и белые поля, чистые, как первая любовь.
Куда же они мчат тебя, эти голубые сани?
По этому снегу, сквозь эту метель? Завалило сугробами все дороги от края до края… И лишь голубые сани продолжают свой полет, не выбирая дорог…
Долго стояла Наталица у окна, прильнув лицом к холодному стеклу, мысленно провожая глазами Фабиана. Она видела его всего миг, он исчез в снегопаде, словно сам превратился в снежный вихрь, тот, что стучится в ее окно.
Что он подумал о ней? Наверное, решил: взбалмошная девчонка, легкомысленная, которой нравится целоваться, — смеется, наверное!
Пусть смеется. Значит, все же думает о ней!..
«А дом мой стоит одиноко и ждет меня…» Неужели возможно чудо?
Нет, она не смеет мечтать об этом.
Лучше лечь спать, завтра встать пораньше, чтобы успеть в правление к его отъезду. Еще разок повидать его!..
Она все еще стояла у окна, время от времени поворачивая ручку транзистора в поисках близкой ее сердцу музыки.
Внезапно Наталица вздрогнула. Диктор объявил: «Песня Недели «Счастье»…»
Наталица замерла. Эта нежная музыка привела Фабиана, он появился именно в ту минуту, когда передавали эту песню. И то мгновение навсегда осталось в ее памяти, как единственный неповторимый образ, полный очарования.