Возвращение к началу Книга 10
Шрифт:
– Да.
– Не сердитесь за его прямоту. Он Гаю больше чем учитель, помощник, они почти братья. Вы не сердитесь на него?
– Нет.
Он снова всмотрелся в нее.
– Как мне обращаться? По имени?
– спросил он, наконец.
– Зовите меня Эл.
– Я бы желал быть полезным, раз уж вы тут. Вы хотите понять, как произошло забвение?
– спросил он уже иным тоном, без официальных ноток. Словно хотел утешить.
Она ощутила, что он заинтересован в этом.
– Если вы можете помочь. Говорят, забвение необратимо, - кивнула она.
– И если не будет условий.
– Не хотите говорить
– Нет.
– А я надеялся, - с сожалением сказал он.
– Если мне удалось верно понять мальчика, то мой отказ и ссылка на мою забывчивость - не подействуют, - сказала она, давая понять, что ее ответ не лежит в русле отказа.
– Мне не трудно будет разобраться, если вы позволите нам общаться.
Наставник широко улыбнулся.
– А возможно что-то иное? Он забыл обо всем, с этого утра. Для него есть только вы. Осторожно. Это может вызвать ревность. Мои ученики не идеальны. Какими бы возвышенными и порой мудрыми они не казались, все же они в стадии обучения. Призовите на помощь всю вашу деликатность. Если вы умеете обращаться с мирами, то и с моими подопечными будьте осторожны. Это же вам не трудно?
– Я прошу лишь прибежища, возможности отдохнуть. И уж если мне нужен будет спутник, то выбирать его я буду самым жестким образом. Не могу с уверенностью сказать, что найду его тут. Я не собираюсь влиять на ваших учеников.
– И это говорит странник, - добродушно улыбнулся он.
– Вы видите во мне странника?
– Все еще, - многозначительно и осторожно сказал он.
– Когда будете отдыхать ограничьте свои беседы даже с теми, кто собирается услужить вам. Меня осаждают просьбами. Я пока лишь Иоле разрешил. Она чиста, как идеальный кристалл. Я доверяю вам.
– А Гай?
– Его услуги превратятся в служение, довольно и того, что он питает к вам глубокую привязанность. Тут я поделать ничего не могу, она родилась, когда он был еще ребенком.
– Вы поведаете мне, как это случилось?
– Хоть я немало знаю о природе забвений, какие приключаются с разными существами, но наблюдать последствия мне каждый раз трудно.
Она сделал многозначительный жест, подняв руки к потолку.
– Мне остался опыт.
– Не опыт, а навыки. Но это как запертый ларец, красив снаружи, но без ключа не открывается и неизвестно, что в нем - прекрасные драгоценности или змеи. Мы еще поговорим об этом. Мой сегодняшний визит, скорее вежливость. Вы не хотите говорить о Гае, я о делах. Опыт мне подсказывает, что вы тут из-за мальчика. Я хотел бы видеть его не предметом наших споров и разногласий, а предметом нашей общей заботы. Он становиться самостоятельным и требует уважения к его мнению. У него будет период опасного выбора. Он талантливый ученик, но у него не к месту проснулась тяга к бродяжничеству. Я обещал его отцу искоренить в нем эту страсть, что мне удавалось и без того с трудом. Ваше возникновение, дало ему новую надежду.
– Я не к стати, - понимающе кивнула она.
Наставник улыбнулся снисходительно, потом склонился и сообщил тоном заговорщика.
– Но вы же ему обещали.
Она приблизилась еще ближе.
– Он мне уже об этом сказал. Вы не сможете уловить, что-то из моего прошлого таким образом.
Его смех напомнил ей о Тиамите, маг не часто смеялся, но всегда вот так же бесшумно и заразительно.
– Верно. Хитрость тут не поможет, - согласился он.
Они
Она бродила по площадке, по комнатам, потом вышла на площадь, где было пусто, прошлась до того места, где села. Парашют убрали. Спрячут или нет? Эл поняла, что ее подозрительность уже неискоренима. Пусть она не чувствует опасности, угрозы, тут все мирно, но где-то глубоко в сознании мелькает огонек подозрительности, заставляя ум, искать, анализировать, наблюдать и пробовать. Вот и сейчас она заметила на краю спуск, разглядела ступени. По ощущениям, ей что ночь, что день. Ступени были вырублены в камне, не стерты. Ровные углы. Потом ступени кончились, дальше крутой обрыв. Ночной нагретый солнцем воздух шевелил ее волосы, поднимаясь вверх, волосы щекотали щеки. Перед ней была темнота. Эл вспомнила колодец. Значит, она разбилась, не будь это видением - смерть, а так ее просто выбросило в другое пространство сознания.
Наконец, она встретилась с тем, что послужило причиной этого необычного путешествия. Осталось сознаться, что оно не менее увлекательное и полное неожиданных поворотов, какие бывали с ней там, в том пространстве, которая она привыкла считать реальностью.
Эл запрокинула голову, уткнулась в камень макушкой и смотрела на звезды. Это занятие всегда приводило ее в состояние безмятежности и покоя, во все времена. Окаменеть бы и остаться на этом уступе.
– Еще успеешь, - раздался сверху шепот.
– Гай. Мальчишка. Почему ты не спишь?
– зашипела она.
– Прекрати следить за мной.
– Я не могу.
Он зашлепал по ступеням, спускаясь к ней, сел на предпоследнюю. Она чувствовала, что он делает, как поправляет одежду и кутается в накидку. Это она после зимних холодов не могла здесь замерзнуть, этот теплый воздух был как океан блаженства. Компания ей сейчас совсем не требовалась, хотелось подумать в одиночестве.
– Тебе не нравиться мое присутствие?
– тут же уловил он.
– Сиди, - со вздохом согласилась она.
– Мне хотелось подумать.
– Размышляй, я тут тихо посижу.
Он, правда, затих, никакой возбужденной болтовни, шуршания, он не производил никаких звуков.
Она опять погрузилась в себя. Стояла наверняка долго, воздух к тому времени стал остывать, потом сквозняк стал прохладным, потом холодный воздух пошел вниз, поднялся ветер. По голым рукам пробежали мурашки, она очнулась от своих мыслей. Гай поднялся со ступеньки, стянул с себя накидку и заботливо закрыл ее от сквозняка. Он посмотрел сверху вниз, он был гораздо выше и больше ее.
– Спасибо за заботу, - сказала она.
– Ты сам мерзнешь.
– Я потреплю.
– Он продолжал смотреть, потом смущенно произнес.
– Всегда мечтал тебя перерасти.
Потом хихикнул.
– Ты спать собираешься?
– спросила она.
– Потом.
– Пошли ко мне. Холодает.
Он уже замерз, согласился без возражений. Они миновали площадь, вошли в вторую из ее комнат. Гай ловко развел огонь в очаге и встал к нему спиной. Она устало опустилась в кресло поближе к нему, ноги устали, она с удовольствием согнула их, забравшись в кресло с ногами.