Возвращение любви (Вновь любима) (Другой перевод)
Шрифт:
Ну, неужели ей больше не о чем думать? – презрительно вопрошала она себя, – неужели в действительности так скудна ее жизнь, что она не может занимать себя мыслями, которые хороши разве что для неопытных девчонок?
Что толку грезить наяву о таком человеке, как Роберт?
Но он ласкал ее… целовал ее…
Она сделала нетерпеливый жест рукой, как бы пытаясь отмахнуться от грез. Вот в чем лежала опасность того, что она никогда не вступала в отношения с другими мужчинами. Часть ее так и осталась в прошлом, часть ее
Ни одна женщина не может забыть своего первого мужчину. Но так цепляться за эту память было слишком саморазрушительно.
Чего она добивается? Хочет наказать себя за то, что Роберт ее не любил, доказать себе, что она была не достойна любви?
И чьей любви? Любви другого мужчины или Роберта?
Нет, не то, она не дура, самоистязающая себя, – она зрелый и разумный человек. Такой разумный, что по сути позволила Роберту обнимать и целовать себя? Это что же получается, разумно? Ее лицо исказилось. Разумно было бы приказать ему уйти… а еще лучше вообще не открывать дверь. К черту его причины, каковы бы они ни были, пора подумать о своих, пора спросить себя со всей строгостью, почему она до сих пор не может отказаться от прошлого.
Другой мужчина – другой любовник мог бы ей в этом помочь, но она не позволяет иметь себе другого мужчину, другого любовника. Вместо этого она цепляется за воспоминания… и мучает, мучает себя.
А может, единственный способ избавиться от них это позволить себе – что? Чтобы ее ласкали… целовали… ей овладевали.
Что с ней происходит? Неужели она и вправду хочет вернуться к несчастью и боли, которые причиняет любовь к нему? Нет, конечно же, нет. Она не такая женщина. А, может, такая?
4
– Ты похудела?
От осуждающего вопроса Элен Холли легонько вздохнула и солгала:
– Да нет, не думаю. Ты удачно добралась?
– Ты сама знаешь железные дороги, – скривившись, ответила Элен. – Хотя, должна признать, они всячески стараются; вместо того чтобы оставить всех в покое и тишине, когда поезд останавливается по непонятным причинам, они начинают тебе в деталях объяснять, почему поезд стоит на месте. Уж не знаю, что лучше, – добавила она с ухмылкой.
Они обе рассмеялись.
– В любом случае, спасибо, что приехала встретить меня. Извини, что свалилась на тебя так неожиданно, но не хотелось упускать такой блестящей возможности. Главное, что я хотела обсудить, – это контракт между тобой и одним из твоих клиентов, молодой женщиной-модельером, которая использует натуральные и, где это возможно, переработанные материалы. Я кое-что видела из ее работ и подумала, что, если бы ты при презентации новых духов сфотографировалась в одном из ее туалетов, тем самым подчеркнув ваш обоюдный интерес ко всему природному и естественному, это было бы здорово. У Холли вытянулось лицо.
– Ну-ну, я знаю… но подумай
– Я хочу сказать, что с точки зрения средств массовой информации это исключительно интересно. Она сделала этот костюм из натуральной неотбеленной шерсти, а поверх идет накидка из шотландки, настоящий шотландский плед, который она приобрела на блошином рынке. Эффект потрясающий…
– Не стоило тратиться… – сухо оборвала ее Холли. – У родителей в доме есть такой плед, мы его используем в качестве подстилки для собаки, на нем вдобавок полно натуральных собачьих волос.
Элен замедлила шаг и вопросительно взглянула на нее.
– Так тебе не нравится эта идея?
– Ты знаешь, как я «люблю» фотографироваться и появляться в печати, – уклончиво ответила Холли, видя ее разочарование. – Если бы можно было как-нибудь использовать ее работы, не привлекая для этого меня…
– Что ж, можно попробовать, но это не тот эффект. Куда, кстати, мы направляемся? – спросила она, когда Холли завела мотор. – Мы могли бы поужинать в гостинице.
– Я подумала, что для разнообразия мы могли бы посетить новый бар-ресторан, который недавно открылся. Он мне нравится. Там очень простая еда…
– Натуральная и здоровая? – добавила Элен. – Ладно, сдаюсь.
– Он располагается в средневековом сарае, и можно наблюдать, как повара хлопочут на кухне, – продолжила Холли, не обращая внимания на ее замечание. – В этом что-то есть. Я подумала, что это место могло бы стать хорошим фоном для съемки рекламы наших духов.
– Мне казалось, мы уже остановились на местечке в Уэлсе, с его холмами и туманами.
– М-м… но у духов зимний аромат; здесь же есть камины и некая первозданная примитивность, которая хорошо сочетается с моим представлением об этих духах.
– О, то есть ты хочешь сказать, что для потребителей аромат должен ассоциироваться не с запахом мокрых овец, а с запахом сырого дерева, – съязвила Элен, но тут же извинилась; но у Холли было чувство юмора, и она рассмеялась, хотя и защищала в этот момент свое детище.
До ресторана оказалось недалеко. Они поставили машину на стоянке, посыпанной гравием. В фонарях, освещавших это место, использовался аккумулированный за день естественный свет, объяснила Холли, а гравий был результатом переработки сырья, который раньше добывали из расположенной неподалеку шахты, где теперь находилось озеро.
– Переработанный или непереработанный, но тем не менее обдирает мне каблуки, – проворчала Элен, хотя Холли заметила, что она сразу же умолкла, как только они вошли в сарай, и с интересом стала оглядываться вокруг. – Ну что ж, – согласилась она спустя несколько секунд, – действительно, неплохо. И пожалуй, ты права насчет рекламы. А как ты думаешь, владельцы согласятся?