Возвращение на Бермуды
Шрифт:
С места, где они устроились, была видна только пристань. Время от времени там мелькал пробковый шлем Мастерса. А дальше, около пристани на острове, на волнах покачивалась маленькая лодка с еще одним человеком на веслах.
Тучи на горизонте становились все более темными, а душный послеполуденный воздух был неподвижен. Надвигалась буря.
Около шести часов майор Клиффорд вышел из библиотеки на террасу, держа под мышкой солидных размеров папку. Коротко попрощавшись, он исчез за густыми кустами гибискуса. Вскоре после его ухода на террасу выкатилось кресло Гилберта. Он был бледен и утомлен.
— Столько пустой болтовни! — буркнул он себе под
Кей согласилась и вкатила кресло с террасы в гостиную, а потом по коридору к библиотеке.
В библиотеке они застали Алисию Ламсден, склонившуюся над диванчиком в углу комнаты. Когда они вошли, она быстро спрятала что-то под подушками и резко обернулась к ним. Кей слегка растерялась, увидев ее лицо. Несколько секунд Алисия вызывающе и зло смотрела на них, потом, не сказав ни слова, она прошла мимо и аккуратно прикрыла за собой дверь.
— Как ты думаешь, Гилберт… что она могла здесь делать?
— Хмм… Откуда же мне знать? Похоже, она что-то там спрятала под подушками дивана.
Кей подошла к диванчику и отодвинула подушки. В самом низу лежала маленькая подушка в темно-зеленую полоску, но под ней тоже было пусто. Кей повернулась к Гилберту, держа ее в руках. Подушка была слегка влажной и испачканной.
— Ничего я здесь не вижу, — сказала она. — Понятия не имею, в чем тут дело. Но лицо при этом у нее было такое, словно она вдруг обнаружила что-то очень важное.
— Скорее всего, так оно и было. — Он усмехнулся. — Но нас это не касается. Приступим лучше к игре.
Надвигающаяся гроза погрузила библиотеку в ранние сумерки, и Кей была вынуждена включить настольную лампу.
— Сдается мне, что нас ожидает серьезная буря, — пробормотал себе под нос Гилберт.
Когда игра началась, он взглянул на свояченицу, и на его аристократическом лице появилась ироническая усмешка.
— Догадываюсь, что бумаги обнаружить не удалось.
Продолжая играть, Кей подробно описывала ему свою вылазку на остров.
— Я очень сожалею, Гилберт, — закончила она свой рассказ, — но мне кажется, что я поступила правильно. Если бы майор поймал меня с бумагами в руках, он, несомненно, отобрал бы их у меня.
— Я отлично понимаю тебя, дорогая, — ответил он. — А из сегодняшней беседы с майором я понял, что бумаг он не нашел, пока не нашел. А это уже кое-что!
Голос его звучал равнодушно. Некоторое время он сидел, молча глядя в окно, туда, где кедры глухо шумели кронами перед бурей.
— То, что сегодня рассказала нам Элен, — заговорил он вдруг, — было для меня глубочайшим потрясением, Кей. Я искренне верил, что она любит Айвора. Мне никогда в голову не приходило, что все это ради меня и моего здоровья. Каким слепым я был!
— Дети вообще мало что говорят родителям, — философски заметила Кей. — Обычная история.
— Славненькая история, ничего не скажешь! — Гилберт горько рассмеялся. — И не очень веселая, коль скоро привела к убийству.
— Убийству? Но ведь утром ты сам говорил, что это скорей всего несчастный случай!
— Конечно же я так сказал, потому что предполагал такую возможность. Но теперь у меня нет сомнений в том, что мы все ужасающим образом влипли!
Совсем позабыв об игре, Гилберт склонился над столиком.
— Видишь ли, Кей… — сказал он. — Я люблю Элен больше всего на свете… Скажи, ты веришь в то, что она сказала майору?
Кей вспомнила, как лгала Элен о разорванной купальной шапочке,
— Ну, разумеется, я верю Элен, Гилберт.
— А тому, что сказал майор, что Айвор был убит или по пути на остров или на самом острове?
— Ну… пожалуй, да, Гилберт.
Гилберт внимательно смотрел на Кей. Очень тихо, отчетливо выговаривая каждое слово, он сказал:
— Кей, ты должна любой ценой достать эту папку.
— Я постараюсь, — она успокаивающе дотронулась до его руки. — Я понимаю, как это важно.
— Нет, не понимаешь. Сегодня утром я сказал тебе только половину правды, Кей. Все, что я говорил тебе об акциях, о гарантиях и моем легкомыслии — это, конечно, правда. Но есть кое-что еще…
В свете настольной лампы скрючившийся в своем кресле ее зять выглядел каким-то нереальным персонажем.
— О чем ты, Гилберт?
— Сегодня утром я не сказал тебе всей правды об Айворе. Все, что касается моей признательности и благодарности, это все так. Но вчера утром я услышал нечто такое, что открыло мне глаза, и я понял, что представляет из себя на самом деле этот человек.
— Но, Гилберт, — попыталась возразить Кей, но он перебил ее:
— Погоди, моя дорогая. — Легкая тень улыбки тронула его губы — Чилтернов можно упрекнуть в чем угодно, за исключением семейной солидарности. Элен была готова выйти за него замуж только ради того, чтобы мне было хорошо… Мод хотела навлечь на себя подозрения, чтобы защитить Элен. И теперь, я надеюсь, ты поможешь мне защитить того, кто совершил безумство… преступление ради меня!
— Гилберт, я ничего не понимаю!..
— Возможно. Это трудно понять, — его сильные пальцы стиснули стаканчик для игральных костей. — Видишь ли, это случилось очень давно, еще в Питсбурге. Я был болен, лежал в больнице, и на мое лечение была потрачена почти вся наша наличность. Был период, когда надежды на выздоровление почти не оставалось, но нашелся врач, предложивший свои услуги… Это было очень дорогое лечение. Я уже упоминал, что все наши средства пустил в оборот, даже капитал Мод. Она, разумеется, ничего не знала, Мод вообще в финансовых вопросах ориентируется слабо. Но дети были в курсе, они знали, что у нас нет ни цента, а это лечение… это был мой последний шанс. — Он замолчал, а потом снова заговорил.
— Айвор тогда довольно часто бывал у нас. Сейчас я думаю, что он уже тогда интересовался Элен, хотя и без каких-то определенных планов. И тогда дети подумали о нем. Ведь он богат и охотно одолжит необходимую сумму. Терри отправился к нему, рассказал ему все и попросил необходимую сумму.
Теперь глаза Гилберта лихорадочно блестели. Голос его исказился, стал хриплым и прерывистым.
— Айвор всегда был не в состоянии противиться своему патологическому желанию властвовать над людьми. Терри уже тогда презирал Айвора, и тот это чувствовал. И вот мальчик появляется у него в роли просителя. Ты понимаешь, какая возникла ситуация? Айвор мог без лишних слов или подписать чек, или отказать. Но он поступил иначе. Он… обещал Терри деньги. Чек он заполнил и показал его мальчику. При этом он сказал с усмешкой: «Надеюсь, это послужит тебе наукой, не следует критиковать людей и одновременно обращаться к ним с просьбами». — Гилберт снова помолчал, а потом продолжил: — Чек этот был… на один доллар! Представляешь? То, что сделал тогда Терри, было сущим безумием. Он думал только о моем спасении. Он ничего не сказал Айвору, взял чек, а потом подделал цифру. Один доллар превратился в тысячу.