Возвращение на остров
Шрифт:
— Давай искупаемся, — сказал я, после того, как через минуту ее восхитительные губы коснулись моих.
Давление времени подгоняло нас, намекая на финишную черту. Я последовал за ней, мы направились к водопаду. Плеск падающей воды наполнил наши уши, когда мы подошли ближе. Затем молча разделись, и я вошел в холодную воду перед ней.
— Черт, — проревел я. — Я забыл, как здесь холодно.
Джулиет захихикала позади меня, и я повернулся к ней лицом, наблюдая, как она спускалась в воду, не беспокоясь о холоде. Плечи расправлены, соски затвердели из-за прохлады.
— Я прощена? — спросила она, и этот вопрос меня поразил.
— Прощена? — спросил я, опускаясь на глубину, плывя назад к уступу возле водопада.
— За то, что бросила тебя. За убийство твоего лучшего друга. За все. — Комментарий заставил меня остановиться.
— Джулиет, — выдохнул я. — Я никогда не думал, что ты несешь ответственность за то, что произошло. Это было шокирующе, и я был расстроен, но не винил тебя напрямую. Я сказал тебе однажды, что не думал, что он заслуживает смерти из-за того, что был придурком, но он был еще тем придурком. Был нехорошим. Хотя и не всегда был жестоким. И иногда он относился лучше ко мне, чем моя семья, но я не прощаю его за то, что он сделал.
Она кивнула и лениво направилась ко мне.
— Но прощена ли я? — Ее голос опустился на октаву. — Никогда не предполагала, что это произойдет так, как это произошло. Я была зла, но никогда не могла представить, что во мне есть такая сила.
— Думаю, это был скорее удачный удар, — поправил я, не насмехаясь над ней, а поясняя. Я тоже не думал, что у нее есть такая физическая сила, но она порезала ему яремную вену, и это убило его. — Но да, я прощаю тебя.
Шум водопада наполнял возникшее молчание между нами. Я прочистил горло.
— А я? — спросил я, глотая комок в горле. — Не думаю, что полностью простил себя за то, что был там, за те мысли, которые у меня были. За то, что я почти сделал.
Джулиет кивнула и поджала губы, отворачиваясь.
— Думаю, я смирилась с тем фактом, что ты этого не делал. Ты ничего не сделал. Ты пережил ужасный опыт и остановился, пока мог. Хотела бы я, чтобы ты сделал больше? Иногда да. Мне бы хотелось, чтобы со мной этого никогда не случалось. Что бы ты остановил Рика до того, как он начал. Но я думаю, что понимаю твои отношения с ним. Как только Рик сделал то, что сделал, и настала твоя очередь, ты не повиновался ему. Иногда мне хочется знать, что было бы дальше, если бы ты закончил свою роль.
Я проплыл сквозь воду, потянулся к ней, плотно прижав ее к себе за плечи.
— Я бы никогда не позволил Рори или Смаку прикоснуться к тебе.
— Ты говоришь это сейчас.
— Это правда. Вспоминаю ту ночь и знаю, что я бы назвал тебя своей. Если бы дошел до конца, я бы бросил вызов Рику и сказал, что ты поедешь со мной.
— Ты сейчас так говоришь — поправила она.
— Я говорю — это правда.
Заявление было резким, мой голос ясным. Несмотря на то, что в ту ночь у меня была свобода действий, я бы не позволил другому мужчине прикоснуться к ней после меня. И был уверен, что остановился бы, но был небольшой процент, который говорил за то, что я, возможно, не остановился бы. Именно этот процент не давал мне покоя. Мне дали
Внезапно она нырнула под воду, ускользнув от моей хватки. Ее голова исчезла за мгновение до того, как она вынырнула, чтобы вдохнуть воздух. Я хотел прикоснуться к ней, прижать ее к себе, чтобы показать, как сердце бешено забилось из-за нее, но нас разделяла шаткая грань.
— Я люблю этот пруд, — сказала Джулиет. — Он проясняет мою голову, — добавила она, зачесывая мокрые волосы назад и напоминая мне о том, как я впервые увидел ее на острове. Джулиет кричала, чтобы я ушел от нее. Язык ее тела был в пограничном состоянии. Я начал паниковать, потому что сейчас он говорит мне то же самое.
— Я помню, как ты трогала себя. — Я не понимал, почему рассказал ей это воспоминание.
— О да, — ухмыльнулась она с дьявольским блеском в фиалковых глазах.
— Тебе это понравилось?
— Во-первых, мне показалось, что ты хотела сказать мне, чтобы я отвалил. — Она рассмеялась над комментарием. — Но тогда ты выглядела одновременно мирной и решительной. Словно хотела, чтобы я знал, что ты контролируешь, кто будет к тебе прикасаться, кто будет контролировать тебя, и, возможно, ты хотела, чтобы я знал, что я упустил. — Я игриво прищурил глаза.
— Кажется, я припоминаю, как ты просил меня поцеловать тебя в этом самом пруду, а потом позволил прикоснуться к тебе. — Ее голос дразнил, наполняя меня воспоминаниями.
— Ты была настоящей лисицей. Опять же, я хотел, чтобы ты увидела, что можешь контролировать меня. Мне понравилось, не сомневаюсь в этом, но я хотел, чтобы и тебе понравилось. Хотел помочь тебе осознать, что именно ты контролируешь ситуацию между нами.
Она немного глубже погрузилась в воду, так что вода скрыла ее грудь, и обвила их руками, нежно прикасаясь.
— У меня все еще есть сила? — тихо спросила она.
— А тебе хочется иметь ее? —ухмыльнулся я. Она встала во весь рост, поражая меня, и вода хлынула с ее тела потоками. Девушка отступила назад и направилась к плоскому камню у края пруда.
— Мышка, — тихо позвал я, опасаясь, что обидел ее. Мое сердце забилось от ее отступления. Она забралась на камень и села лицом ко мне, широко расставив ноги и согнув колени. Мне было хорошо видно ее центр, ее розовая кожа сморщилась. Джулиет сфокусировала свои глаза на моем лице, и я лишь ненадолго моргнул, прежде чем она пальцами скользнула по ее талии к этим драгоценным складочкам. Медленно пробралась в самый центр. Другой рукой девушка опиралась о камень, удерживаясь в сидячем положении.
— Черт возьми, — пробормотал я, обхватив себя ладонью и начал дрочить, наблюдая за ней. Я был таким твердым последние двадцать четыре часа, что начал беспокоиться, будто у меня проблема. Я понял — дело в ней.
— Я принадлежу тебе, — выпалил я. Она доказывала это снова и снова. Ее нынешняя демонстрация была тому подтверждением.
Джулиет улыбнулась своей дьявольской улыбкой, получая удовольствие от того, что возбудила меня тем, что трогала себя. Она запрокинула голову и приоткрыла губы, образуя совершенную букву «О», ту же самую, которая поглотила меня прошлой ночью. Эта мысль заставила меня напрячься еще больше, и мой член заболел на грани освобождения.