Возвращение снежной королевы
Шрифт:
– Точно говоришь? – засомневался Диденко.
– Точнее не бывает! – Цыганка ударила себя кулаком в грудь, отчего мониста громко зазвенели. – Беги скорее к начальству, пока другой кто тебя не обогнал!
– Другой? – испуганно переспросил Диденко. – А ты что – еще кому-то про нее говорила?
– Я – нет! – Цыганка честно вылупила глаза и перекрестилась. – Вот те крест, никому, кроме тебя! Но мало ли, кто еще разнюхает? Сам знаешь, все перед начальством хотят выслужиться!
Это Диденко действительно знал, поэтому, не затягивая разговор с цыганкой, помчался к своему начальству, чтобы скорее сообщить ему столь ценную информацию.
Поезд Москва – Иркутск уже отошел от станции Владимир, когда местная милиция на трех машинах влетела на перрон. Из машин выскочило все милицейское начальство, и начались бурные переговоры по нескольким мобильным телефонам.
Телефоны накалились от крика, атмосфера на перроне сгустилась от многоэтажного мата, и наконец поезд, скрежеща тормозами, сбавил скорость и дал задний ход.
Милиция бросилась к четвертому вагону, в котором, по сообщению очевидцев, а именно – проводника Нигматуллина и пассажирки Реутовой, находилась подозреваемая.
Проводник постучал в шестое купе.
– Ну что еще там? – раздался из-за двери недовольный голос.
– Билеты проверить! – фальшивым голосом проговорил бдительный Нигматуллин.
– Проверяли уже! – донеслось из-за двери.
– Требуется уточнение! – не сдавался проводник.
Дверь купе откатилась в сторону.
– Почему поезд назад вернулся? – осведомилась светловолосая особа гренадерского роста, выглянув в коридор.
Остальные пассажиры не проявляли интереса к появлению проводника, занимая места согласно купленным билетам.
Как только дверь купе открылась, предусмотрительный Нигматуллин отскочил в сторону, а из-за его спины высыпали многочисленные представители городской милиции. Вперед вытолкнули дисциплинированного старшего лейтенанта Семихвостова, за ним ворвались два капитана из отдела по борьбе с организованной преступностью и майор из городского управления.
Светловолосая особа в испуге попятилась, старший лейтенант Семихвостов споткнулся о ковер и упал на четвереньки, на него повалились два капитана, и в купе образовалась куча-мала.
– Руки вверх! – воскликнул майор, ворвавшийся последним и сумевший удержаться на ногах. Старший лейтенант принял эту команду на свой счет и попытался поднять руки, при этом случайно попал кулаком в лицо одному из двух капитанов.
В результате началась короткая потасовка. Старшему лейтенанту подбили глаз, одному из капитанов выбили дорогой имплантат, и в купе был наведен порядок.
Майор, который сохранил самообладание, как и полагается старшему по званию, отдал несколько коротких распоряжений, и вся команда покинула купе, ведя светловолосую особу в наручниках. Сзади семенил исполнительный проводник Нигматуллин, предлагая свои услуги в качестве свидетеля.
Когда вся честная компания вышла на перрон, светловолосая особа прокашлялась и простуженным голосом произнесла:
– Ох ни фига себе! Это что же творится? Это у Борьки Моисеева теперь такие возможности? Я просто тащусь!
– Молчать! – рявкнул майор из городского управления. – Говорить будешь, когда к тебе обратятся!
– Ох ни фига себе! – повторила особа, не обратив внимания на предупреждение майора. – А кто, спрашивается, будет неустойку платить? Боря Моисеев?
– Вам сказали – молчать, значит, надо молчать! – подал голос дисциплинированный Семихвостов.
– Какую еще неустойку? – заволновался майор.
– Обыкновенную! – отозвалась особа. – За срыв выступления. У меня зал арендован – это раз, подтанцовка нанята – это два, реклама в газетах дана – это три, плюс афиши расклеены, опять же, скандалы в местных ресторанах проплачены – тоже дело недешевое…
– Какая подтанцовка? Какие скандалы арендованы? Какие афиши в местных ресторанах? – беспокойно переспросил майор, шестое чувство которого говорило, что происходит что-то незапланированное.
– Вы бы, ребята, связались с Москвой, – вяло посоветовала задержанная особа. – С продюсером Ватеркоккером. Я, конечно, понимаю, что у Бори Моисеева большие связи, но все-таки Ватеркоккер тоже не последний человек…
Майор, заподозривший неладное, остановился, исподлобья взглянул на разговорчивую особу и мрачно произнес:
– Документы!
– Ох ни фига себе! – в третий раз произнесла особа. – Я просто тащусь! Сначала руки крутят, а потом документы спрашивают! Как я вам документы предъявлю, если у меня руки в наручниках, а документы вообще в купе остались?
– Я одним моментом! – вызвался проводник Нигматуллин. – Одна нога здесь, другая там!
Через минуту он действительно появился с сумкой светловолосой особы. Майор заглянул в сумку и вытащил двумя пальцами неопрятный засаленный паспорт.
– Это? – проговорил он брезгливо.
– Это, это, – закивала особа. – На него один раз кофейник поставили и два раза абсент пролили…
Майор раскрыл документ и заскрежетал зубами.
– Чей это паспорт?
– Мой! – спокойно отозвалась особа.
– Что значит – мой? Тут написано – Солончук Виктор Степанович!
– Ну! – радостно подтвердила особа.
– Что значит – ну? Вы что, утверждаете, что это ваш паспорт?
– Само собой!
– И фотография… – Майор переводил взгляд с фотографии усатого мужчины с заметной плешью на стройную особу с длинными светлыми волосами. – Вы знаете, что бывает за введение в заблуждение компетентных органов?
– Могу выступить в качестве свидетеля! – предложил проводник Нигматуллин.
– Какое заблуждение? Каких органов? – простонала светловолосая особа. – Вы бы сначала меня спросили, а потом браслеты надевали!