Возвращение: Тьма наступает (Сумерки)
Шрифт:
— Ты сама в это веришь?
— Абсолютно. — Елена снова обняла его и поцеловала в щеку.
— Имей в виду, они хотят, чтобы я сегодня или завтра заехал к ним в управление.
— Заедешь, но не один! — сказала Бонни, в глазах которой сверкали негодующие искры. — С тобой пойдет Дамон, и к концу разговора шериф Моссберг станет твоим лучшим другом.
— Хорошо, — сказала Мередит. — Что мы делаем сегодня?
— Проблема вот в чем, — ответила Елена, постукивая указательным пальцем по верхней губе, — у нас слишком много проблем одновременно, и я хочу, чтобы никто — вы слышите, никто — не ходил один. Мы точно знаем, что в Старом лесу — малахи, и что они собираются предпринять в отношении нас недружественные жесты. Например, прикончить.
Мэтта охватило теплое чувство от того, что ему опять верят. Разговор с шерифом Моссбергом произвел на него более тяжелое впечатление, чем ему хотелось показать.
— Значит, мы разбиваемся на группы, — подытожила Мередит, — и распределяем задачи. Давай перечислять проблемы.
Елена стала загибать пальцы:
— Проблема первая — Кэролайн. Думаю, кто-то должен увидеться с ней и как минимум попытаться узнать, не сидит ли в ней эта... штука. Проблема вторая — Тами и никто не знает, кто еще. Если Кэролайн... распространяет вокруг себя какую-то заразу, от нее могли заразиться и другие девушки. Или парии.
— Ясно, — сказала Мередит. — Что еще?
— Кто-то должен связаться с Дамоном. Попытаться выяснить у него, не знает ли он что-нибудь о том, куда делся Стефан, и заодно уговорить его пойти в полицию и взять под контроль разум шерифа Моссберга.
— Пожалуй, тебе место в этой последней группе: вряд ли Дамон станет разговаривать с кем-нибудь, кроме тебя, — сказала Мередит.— А в паре с тобой — Бонни, чтобы она смогла...
— О нет. Сегодня никаких больше Зовов, — умоляюще сказала Бонни. — Елена, извини, но я просто физически не смогу, не отдохнув хотя бы день. И вообще: если Дамон захочет с тобой поговорить, то тебе надо просто пойти погулять — нет, не в Старый лес, а около него — и позвать его. Он в курсе всего происходящего. Он узнает, где ты.
— Тогда логично, чтобы с Еленой пошел я, — сказал Мэтт. — Ведь шериф — это моя забота. Я бы пошел к тому месту, где было дерево, и...
Все три девушки немедленно запротестовали.
— Я употребил слово «бы», — сказал Мэтт. — И не настаиваю. Мы все знаем, что там опасно.
— Хорошо, — сказала Елена. — Бонни и Мередит идут к Кэролайн, а мы с тобой отправляемся охотиться на Дамона. Идет? Я бы предпочла поохотиться на Стефана, но у нас пока слишком мало информации.
— Ладно, но перед тем, как вы пойдете, не стоит ли вам заехать к Джиму Брюсу? У Мэтта есть предлог: он знаком с Джимом. А ты заодно посмотришь, что происходит с Тами, — предложила Мередит.
— Итак, у нас план А, Б и В, — сказала Елена, и неожиданно все засмеялись.
День был ясный, и над головой у них жарко светило солнце.
В солнечных лучах, несмотря на маленькую неприятность — звонок шерифа Моссберга,— все почувствовали себя сильными и уверенными в себе.
Они даже не подозревали, что их путешествие обернется самым страшным кошмаром в их жизни.
Бонни стояла поодаль, а Мередит стучала в дверь дома Форбсов.
Через некоторое время, не услышав ни ответа, ни звука, она постучала снова.
На этот раз Бонни услышала шепот — что-то сказала миссис Форбс, а в отдалении засмеялась Кэролайн.
Наконец, в тот момент, когда Мередит уже собралась нажать кнопку звонка — в Феллс-Черч это считалось крайней степенью неуважения к соседям, — дверь открылась. Бонни торопливо поставила ногу, чтобы она не закрылась снова.
— Здравствуйте, миссис Форбс. Мы хотели... — Мередит запнулась, — мы хотели узнать, как Кэролайн. Ей лучше? — закончила она с металлическими нотками в голосе. Вид у миссис Форбс был такой, словно она видела привидение — и всю ночь пыталась от него убежать.
— Нет. Не лучше. Она еще... болеет, — ее голос был пустым и глухим, а глаза уставились в участок земли прямо за правым плечом Бонни. Бонни почувствовала, как волоски на руках и на шее сзади встают дыбом.
— Спасибо, миссис Форбс, — даже голос Мередит стал пустым и ненатуральным.
— А с вами-то все в порядке? — неожиданно сказал кто-то, и Бонни поняла, что это ее собственный голос.
— Кэролайн... плохо себя чувствует. Ей сейчас... не до гостей,— шепотом сказала женщина.
По позвоночнику Бонни прополз айсберг. Ей захотелось развернуться и бежать, бежать от этого дома с его жуткой аурой. Но в эту секунду миссис Форбс упала. Мередит едва успела ее подхватить.
— Обморок, — коротко сказала она.
«Давай, положи ее на коврик у двери, и бежим отсюда!» — хотела сказать Бонни. Но нет, нельзя.
— Надо занести ее в дом, — сухо сказала Мередит, — Бонни, ты в порядке? Сможешь идти?
— Нет, — так же сухо отозвалась Бонни, — но у меня, похоже, нет выбора.
Несмотря на свой миниатюрный рост, миссис Форбс оказалась тяжелой. Бонни держала ее ноги и неуверенными шагами зашла в дом вслед за Мередит.
— Мы просто положим ее на кровать, — сказала Мередит. Ее голос дрожал. В этом доме было что-то чудовищно тревожное — словно волны напряжения давили на них.
И тут, в тот момент, когда они заходили в гостиную, взгляд Бонни наткнулся на это. Оно было в коридоре и могло быть просто игрой теней, но выглядело как человек. Человек, торопливо ползущий, как ящерица, но только не по полу. По потолку.
19
Мэтт стучал в дверь дома Брюсов, а рядом с ним стояла Елена. Она замаскировалась — спрятала свою шевелюру под бейсболку с логотипом команды «Виргиния Кавальере» и надела огромные темные очки, которые нашла на одной из полок в шкафу Стефана. Кроме того, на ней была полученная от Мэтта рубашка-пендлтон, бордовая с синим (которая была велика ей на несколько размеров), и джинсы, из которых выросла Мередит. Она не сомневалась, что никто из знавших прежнюю Елену Гилберт не узнает ее в этом наряде.