Возвращение: Тьма наступает (Сумерки)
Шрифт:
— Послушайте, я...
— Скажите честно, у вас есть двадцать пять тысяч долларов, мистер Ханикатт?
— Нет, я... У меня... — Мэтт ждал, что его опять перебьют, но скоро понял, что его слушают. Он уплыл куда-то за пределы карты на неизведанную территорию. Что говорить? «Это малах утащил дерево. А может быть, оно ушло само». Курам на смех.
— Мне очень жаль, что они не обнаружили там дерево. Может быть... оно куда-то исчезло, — выдавил он наконец хриплым голосом.
— Может быть, оно куда-то исчезло, — без всякого выражения повторил шериф. — Точнее говоря, может быть, оно не просто исчезло, а прихватило с собой все дорожные знаки, которые стояли на перекрестках. Ничего не припоминаете, мистер Ханикатт?
— Нет! — Мэтт почувствовал, что покрывается краской. — Я никогда не стал бы убирать дорожные знаки. — К этому моменту он уже был окружен девушками, которые словно пытались помочь ему, обступив его. Бонни яростно жестикулировала, а по злости, написанной у нее на лице, было понятно, что ей не терпится переговорить с шерифом лично.
— Видите ли, мистер Ханикатт, — снова послышался голос шерифа, — первым делом мы позвонили вам домой, потому что вы оставили свой домашний номер. И ваша мать сообщила, что прошлой ночью вообще вас не видела.
Внутренний голос чуть было не спросил: «А что, это преступление», — но Мэтт проигнорировал его.
— Это потому, что меня задержали...
— Деревья с крыльями, мистер Ханикатт? Видите ли, мы получили еще один звонок, касающийся того, что происходило в вашем доме прошлой ночью. Член районного дозора сообщил о подозрительной машине, стоящей неподалеку от вашего дома. По утверждению вашей матери, свою собственную машину вы не так давно разбили. Это так, мистер Ханикатт?
Мэтт уже понял, к чему клонит его собеседник, и ему это не правилось.
— Да, — услышал он собственный голос, а его разум тем временем отчаянно пытался придумать правдоподобное объяснение. — Я резко свернул, чтобы не задавить лису. И...
— И тем не менее, у нас есть сообщение о том, что перед вашим домом паркуется новый «ягуар» — как раз на таком расстоянии от уличного фонаря, чтобы не бросаться в глаза. Машина такая новая, что на ней нет номерных знаков. Это была ваша машина, мистер Ханикатт?
— Мистер Ханикатт — это мой отец, — упавшим голосом сказал Мэтт. — А я — Мэтт. И это была машина моих друзей...
— И как же зовут этих ваших друзей?
Мэтт посмотрел на Елену. Она делала ему жесты, чтобы он подождал, — она явно пыталась что-нибудь придумать. Ответить «Елена Гилберт» было бы самоубийством. Уж кто-кто, а полиция знала, что Елена Гилберт мертва. Теперь Елена тыкала пальцем по всей комнате и беззвучно что-то произносила.
Мэтт закрыл глаза и сказал в трубку.
— Стефана Сальваторе. Но он дал эту машину своей девушке? — Он знал, что закончил это предложение так, что оно прозвучало вопросительно, просто ему было трудно поверить тому, что заставляла его делать Елена.
Но голосу шерифа было попятно, что он устал, и разговор начинает ему надоедать.
— Это вы меня спрашиваете, Мэтт? Итак, вы сидели за рулем новой машины, принадлежащей девушке вашего друга. А как ее имя?
Возникла короткая пауза, во время которой девушки явно не могли прийти к согласию, и Мэтт повис между небом и преисподней. Наконец Бонни подняла руки вверх, а Мередит наклонилась, показывая им себя.
— Мередит Сулез, — тихо сказал Мэтт. Он услышал неуверенность в собственном голосе и повторил, хрипло, но более уверенно: — Мередит Сулез.
Елена что-то торопливо шептала Мередит на ухо.
— А где была приобретена машина? Мистер Ханикатт!
— Да-да, — сказал Мэтт. — Подождите секунду, — и он сунул телефон в протянутую руку Мередит.
— С вами говорит Мередит Сулез, — сказала Мередит мягко, с отлакированными, расслабленными интонациями заправского диск-жокея.
— Мисс Сулез, вы слышали наш предшествующий разговор?
— Я предпочла бы без «мисс», сержант. Да, слышала.
— Это правда, что вы на время передали свою машину мистеру Ханикатту?
— Правда.
— А где в данный момент находится мистер... — послышался шорох бумаг, — Стефан Сальваторе, первый владелец этой машины?
«Он не спрашивает ее, где была куплена машина», — сообразил Мэтт. Наверняка и сам знает.
— Моего друга сейчас нет в городе, — отвечала Мередит все тем же отлично поставленным, невозмутимым голосом, — и мне неизвестно, когда он вернется. Следует ли мне передать ему, чтобы он позвонил вам, когда появится?
— Это было бы разумно, — сухо сказал шериф Моссберг. — В наши дни покупатели крайне редко расплачиваются наличными, когда покупают машины, — тем более если речь идет о новом «ягуаре». Кроме того, я хотел бы узнать номер вашей водительской лицензии. Ну и ч действительно очень хотел бы побеседовать с ним мистером Сальваторе, когда он вернется.
— Вполне может быть, что он вернется очень скоро, сказала Мередит чуть медленнее — она следовала инструкциям Елены. Потом но памяти продиктовала номер своей лицензии.
— Благодарю вас, — коротко сказал шериф Моссберг. — Пока этого доста...
— Могу я еще кое-что сказать? Мэтт Ханикатт ни за что в жизни не стал бы убирать с дороги дорожные знаки. Он очень ответственный водитель, а в школе он был старостой своего класса. Вы можете поговорить с любым из преподавателей школы Роберта Ли или даже с директором, если она не в отпуске. Любой из них подтвердит мои слова.
Похоже, на шерифа этот монолог не произвел особого впечатления.
— Можете передать ему, что я собираюсь за ним присматривать. И вообще, было бы неплохо, если бы он заехал к нам в управление сегодня или завтра, — сказал он, и в трубке послышались короткие гудки.
— Девушка Стефана? — взорвался Мэтт. — Ты, Мередит? А если продавец машины уже сказал, что девушка была блондинкой? Как мы будем выкручиваться?
— Не будем, — просто сказала Елена из-за спины Мередит. — Этим займется Дамон. От нас требуется только одно — найти его. Я не сомневаюсь, что он сможет кое-что подправить в сознании шерифа Моссберга — если сочтет, что цена ему подходит. А обо мне не беспокойся, — добавила она мягко. — Ты хмуришься, но все будет хорошо.