Возвращение в гильдию
Шрифт:
Глядя на его телодвижения, Дерн сказал насмешливо:
– Зола, ты б перекусил, что ли, все удобнее, чем потом на ходу жрать.
Вынырнув из размышлений, маг непонимающе воззрился на болотника, коротко кивнул, и, подхватив с колышка изрядный кусок мяса, вновь заходил кругами.
Расслабленно ковыряя палочкой в зубах, Мычка поинтересовался:
– Что интересного пишут в древних книгах?
Казалось, Зола только и ждал этого вопроса. С трудом сдерживая возбуждение, он произнес:
– Я лишь начал чтение. Книга написана на одном из забытых наречий, и моих скромных знаний хватает лишь на то, чтобы понять текст в общих чертах.
– Но хоть что-то ты можешь нам сказать уже сейчас?
– упрямо повторил вершинник.
Помявшись, Зола пробормотал:
– Я не очень понял, о каких временах идет речь, но сей труд посвящен описанию странных существ замеченных в нашем мире в том или ином месте.
Себия подняла глаза на мага, сказала с улыбкой:
– Что ж, будем считать, что я не зря тащила эту книгу.
Маг всплеснул руками, произнес убежденно:
– Если бы встал выбор, между этой книгой и...
– он заозирался, подыскивая сравнение.
– И всеми нами, то мы прекрасно понимаем, что бы ты выбрал, - хохотнул пещерник.
Зола недовольно сверкнул глазами, но желание поделиться знанием взяло верх, и он сказал примирительно:
– У каждого свои ценности. Не будем уточнять, сколько понадобится пивных бочонков, чтобы некий пещерник забыл обо всем на свете.
– Отвернувшись от впавшего в глубокую задумчивость Шестерни, маг продолжил: - Пока безвестный автор, описывая многочисленных чудовищ, отметил лишь один общий признак, позволяющий с абсолютной точностью отличить их от обычных животных.
– Какой же?
– вяло полюбопытствовал Дерн.
– Крестообразный зрачок!
– Зола насмешливо улыбнулся.
– Уж не знаю, насколько это все является домыслом, но мне сложно представить условия, в которых бы могло сформироваться подобное. Учитывая особенности строения глазных мышц, а также строение черепа...
На мгновение отвлекшись от рассказа, Себия перевела взгляд на Мычку, с удивлением отметив, как изменилось лицо вершинника, губы сжаты в тонкую полоску, брови сошлись на переносице, а на лбу залегли глубокие морщины. Подняв глаза на мга, Мычка замедленно произнес:
– Зола, постарайся хорошенько запомнить все, что прочтешь об этих животных.
Поперхнувшись на полуслове, Зола заморгал, пытаясь восстановить прерванную нить размышлений, но, сбитый с мысли, лишь раздраженно отмахнулся, и вновь вернулся к чтению.
Лежа в расслабленной позе, Дерн с интересом покосился на вершинника, но промолчал, лишь перевернулся на бок и задремал под убаюкивающее пение птиц.
Хорошенько отдохнув, двинулись дальше. Не желая расставаться с книгой, Зола сперва пытался читать прямо на ходу, но дважды споткнувшись, и едва не разбив лоб о толстый древесный ствол, спрятал фолиант в котомку, и, недовольно потирая голову, поспешил за ушедшими далеко вперед друзьями.
Лес пошел гуще, темнее. Сочное разнотравье сменилось жесткими стеблями пожелтевшего папоротника, исчезла молодая древесная поросль, вокруг громоздились лишь древние замшелые стволы, сплетающие густые кроны в непроницаемый шатер, проходя через который, яркий солнечный свет становился тусклым, а свежий ветерок и вовсе застревал, не в силах пробиться через хитросплетение ветвей лесных исполинов. Воздух насытился влагой, под ногами то и дело хлюпало, а с корявых ветвей свисали седые бороды бледного мха.
В очередной раз, запнувшись о торчащий корень, Шестерня раздраженно произнес:
– Мне одному кажется, или деревья специально ставят подножки?
– он зло пнул толстый, покрытый желтым налетом ствол.
Наверху угрожающе затрещало. Метнувшись к пещернику, Мычка, что есть силы ,ударил друга плечом, а спустя мгновение, на место, где только что стоял Шестерня, с гулким грохотом обвалилось огромное трухлявое полено, подняв тучу едкой пыли, и забрызгав путников липкими комками слизи.
Отряхивая грязь с балахона, Зола раздраженно бросил:
– Шестерня, не мог бы ты в следующий раз заниматься развлечениями где-нибудь подальше.
Поднявшись из покинутого муравейника, куда они отлетели вместе с Мычкой, пещерник с досадой произнес:
– Я же не знал, что тут все на честном слове держится! На вид - тараном не перешибешь, а на деле...
Подняв отброшенный заплечный мешок, Мычка наставительно сказал:
– Будь внимательнее. Это тебе не пещеры, где хоть лоб себе разбей - камня не сдвинешь. Лес живой, и... опасный.
Себия настороженно оглянулась, спросила понизив голос:
– А что в нем такого опасного?
– Не слушай его, - отмахнулся Зола, - Мычка вечно нагнетает.
Вершинник насмешливо покосился на мага, произнес язвительно:
– Встретишь очередной зыбун, не забудь предупредить Себию, а то она не в курсе, может и следом пойти.
Престыженный, Зола замолчал. Вместо него ответил Дерн:
– Ты знаешь лес лучше нас всех вместе взятых, поэтому, если видишь что-то опасное, будь добр, скажи заранее, чтобы после не приходилось выкапывать спутников из-под трухлявых деревьев, или вытягивать из топких ям.
Мычка коротко кивнул, признавая правоту болотника, и небольшой отряд медленно двинулся дальше.
Несколько подозрительно удобных полянок вершинник осторожно обошел по краю, не обращая внимания на недовольные лица и обиженные возгласы, не позволил спутникам пойти прямо, но когда перед ними в очередной раз встала непролазная стена сухостоя, Зола запротестовал. Магу вторил Шестерня, измучившийся выдирать из бороды обломки веточек и кусочки коры, и даже Себия взглянула с укором, так что вершинник сдался, повел отряд путем попроще.