Возвращение в Полночь
Шрифт:
– Две камеры сгорания и часть антигравов я привез с собой, – подытожил Ирсанов. – Остальное они пришлют в течение трех месяцев.
Он добавил, что в Ливерморе менеджер-супервизор тонко намекнул: дескать, запчасти для такого старья, как LaserBlade-20FW9, уже сняты с производства и что через год-другой орбитальникам придется покупать новую установку – LB-50R или LB-60D1.
– Сволочи, – с чувством прокомментировал Голубович. – А насчет остального?
В понятие остального входило слишком много всякого разного, так что Марат даже растерялся, не зная, что ответить. Решил начать с самого, на его
– На меня вышли дилеры «Локхида-Мартина» и «Лавочкина-МиГ». Предлагали истребители и другие разрешенные к экспорту игрушки. По их словам, наши соседи уже обзаводятся таким добром.
Вжав голову в плечи, Ахрем покосился на ближайших соратников и что-то прошептал. Соратники дружно закивали.
– Подумаем. Дело полезное, – изрек босс. – О ценах не говорили?
Ирсанов передал прейскурант, а заодно пачку дисков для городской библиотеки, которые купил на Земле. Голубович, не глядя, бросил все в ящик стола и махнул рукой, чтобы Марат садился. Затем, обратив взгляд на технического директора, осведомился:
– Ну-с, Грег, как продвигается работа над главной задачей?
У побледневшего Касувы дрожали руки, когда он пролепетал:
– Ничего нового, босс.
Голубович начал закипать и свирепо вопросил:
– Может, я вам, бездельникам, мало плачу? Почему до сих пор не разобрались, как работают их проклятые антигравитаторы?
– На Земле физиков побольше, к тому же они поумней нас – тоже не смогли, – совсем тихо сказал Грег.
– Нечего тыкать меня мордой об Землю! – рявкнул Ахрем.
Дело запахло грандиозной выволочкой, поэтому Марат и другие физики поспешили на помощь нелюбимому придурку-шефу. В четыре голоса они попытались объяснить разбушевавшемуся владыке, что никакого злого умысла нет, но поставленная задача выходит за рамки их скромных возможностей. Чтобы построить антиграв, нужно создать принципиально новую теорию поля, а это пока не удается.
Еще они объяснили, что Великие Гости дают только готовую продукцию, но не объясняют принцип работы своей техники. Всего в Солнечную систему поставляют десяток моделей антигравитаторов разной мощности и типоразмеров: для уличных машин, самолетов, орбитальных и межпланетных аппаратов, для использования в промышленности – например, чтобы перетаскивать грузы вдоль сборочной линии. Уже полвека земные ученые и инженеры пытаются понять, как возникает поле антитяготения, но тайна упорно не дается.
Кажется, Голубович проникся сложностью ситуации. Во всяком случае, следующую фразу босс произнес беззлобно и даже глубокомысленно:
– Хочешь сказать, что Великие Гости не подпускают нас к своим тайнам? Хм-м. Я их понимаю. Сам бы так сделал.
Он умолк, и разговор продолжил вице-президент Зафар Хебер:
– Неужели вы… Ну, пусть не вы лично – неужели земные ученые не могут сами сделать эти открытия?
– Не выходит, – подтвердил Марат. – В прошлом десятилетии большие надежды подавала женщина-физик Сильвия Бернштейн. Лет шесть назад ее даже пригласили к себе аркхи. Сильвия улетела в Аркхельд, и больше про нее никто ничего не слышал.
Старый бандит Хебер задумался, морща лоб и щуря глаз. Вдруг поинтересовался:
– Никто из больших ученых не умирал при подозрительных обстоятельствах?
Немного покопавшись в памяти, Марат подтвердил:
– Было дело. В сто шестом году Бенедикт Мак-Морроу, глава фирмы, которая будто бы чуть не создала антигравитатор собственной конструкции, был убит бандой наркоманов. А прошлой зимой погиб Алек Дементьев – на его дом в Сибири упал метеорит. Между прочим, Алек считался чуть ли не самым способным физиком-теоретиком Евразии.
– Я так и думал, – обрадовался Хебер. – Зачем покупать человека, если можно просто убить.
Кажется, этот идиот с единственной извилиной считал, что Великие Гости действуют теми же методами, что и хозяева Гермессиона! Примитивный интеллект образца палеолита судил об остальных по собственным меркам.
На этом мучительная тягомотина совещания завершилась, и Марату, невзирая на позднее время, было приказано отправляться на Венеру и собственноручно наладить большой лазер.
Он лишь на минутку забежал домой, чтобы взять скафандр. Час пик закончился, поэтому свободные кабинки в больших количествах накопились на стоянках, и Марат без проблем доехал до центрального блока.
Здесь из космического городка вырастала труба длиной в два мегаметра, уходившая вниз, к поверхности Венеры. Бригада монтажников, прихватив оборудование, уже уехала, так что весь путь – почти час в одну сторону – Марат провел без попутчиков, облокотившись на сложенный кубиком скафандр.
Лифтовая колонна непременно обрушилась бы под грузом собственной массы и держалась исключительно за счет сотен антигравов большой и средней мощности. Изготовленные возле чужих звезд агрегаты уменьшали тяжесть конструкции почти на два порядка. Малейший сбой – и труба обломится, после чего Гермессион, плавно ускоряясь, грохнется на планету. В немалой степени космический город существовал благодаря инженерно-физической службе, которая поддерживала работоспособность антигравитаторов…
Указатель высоты показал, что до поверхности осталось меньше сотни километров. Кабина приближалась к городу, зарывшемуся в грунт и накрытому бронированными куполами. Иначе на этой планете не выжить – сверхплотная ядовитая атмосфера так и норовит раздавить и сжечь.
Говорят, когда-то в древности Венеру называли звездой любви. Какая глупость! На деле Венера оказалась миром ненависти. Природа планеты была враждебна человеку, да и люди здесь относились друг к другу ничуть не лучше.
Работники низкой квалификации недолюбливали элиту, элита презирала люмпенов, орбитальники конфликтовали с наземниками. Вдобавок шла жестокая конкуренция между космическими поселениями, не раз доходившая до открытых военных действий. И еще тлела застарелая неприязнь к оставшимся на Земле соплеменникам.
«Добром это не кончится», – подумал физик Ирсанов, влезая в неудобный, но надежный скафандр.
Внизу Марата встретил Стефан Мошняк – технический директор наземного комплекса. Неплохой и неглупый человек, отличный инженер, но слишком уж озлобившийся от беспросветной жизни. Как водится, Стефан медленно и верно спивался.
– Опаздываешь, – брюзгливо приветствовал он физика. – Сколько можно тебя ждать!
– Могли бы и не ждать, – огрызнулся Марат. – Там работа для монтера и механика.