Возвращение в Полночь
Шрифт:
Пришлось Ирсанову своими силенками обдумывать результаты космической вылазки.
Ясно было лишь одно: гениальную идею о том, что покоренные куфонцы, уторры и колмунты обозвали «мятежниками» татлакских оккупантов, пора выбросить и забыть. Зато подтверждалась версия хроник, найденных на Кеннериде: татлаки помогали обитателям Пас-Лидоса воевать против повстанцев. Может, от их помощи пользы получилось немного, но все-таки имперцы помогали, то есть повстанцами быть не могли.
Смущало изобилие явных противоречий. К примеру, крохотное пограничное скопление, где была локализована Боазунга, не могло вырастить
С другой стороны, порталы в пределах Боазунги были построены транспортными корпорациями Пас-Лидоса. Получалось, что крохотный звездный сгусток все-таки принадлежал Туллабу, то есть там действительно произошло восстание. Но в таком случае трудно объяснить, каким образом мятежники обзавелись оружием Техно-пять, причем в количествах, позволивших разгромить не только вчерашнюю метрополию Туллаб, но даже имперскую армию Татлака.
Допустим, можно предположить, что именно там, на окраине империи, татлаки создали мощный арсенал, а повстанцы захватили эти корабли, оружие, другое снаряжение, после чего молниеносно научились пользоваться чужой техникой и весьма успешно освоили передовые оперативно-тактические приемы… Объяснение казалось притянутым за уши – слишком много домыслов.
Не меньше портили настроение и сведения об операционных линиях тех сражений. Война катилась от Боазунги через Туллаб на Куфон, но одновременно (или почти одновременно) мятежники нанесли удар на другом краю Пас-Лидоса, вторгнувшись в Муодиндо и развивая наступление на Хортезе и Дубу. К тому же на всех участках сражались одни и те же существа, которые никак не относились к коренным обитателям скопления.
Казалось, мятежники выступили одновременно во многих системах на границе с Оллой. Все это было совершенно непонятно. Впрочем, через несколько дней Ирсанов предположил, что воины-инородцы пришли из Татлака, но туман все равно не рассеялся.
Между тем, Джир не отвечал на звонки, его ассистенты подавно не вспоминали о существовании варвара-гуманоида. Землянин потихоньку злился, но ничего поделать не мог. Днем он изучал науку Старших Миров, вечера проводил с Луизой, а ночами не мог уснуть, ломая голову над загадками войны, последние участники которой сгинули тысячу лет назад.
Продвижения не было – повторялась неприятность, случившаяся с физиками Земли. Чтобы найти ответ, были нужны дополнительные сведения и принципиально новые идеи.
В ночь под воскресенье, уже засыпая, Луиза вдруг поинтересовалась, намерен ли Марат посетить богослужение.
– С чего бы вдруг? – удивился он.
– Все ходят, – пробормотала Лу. – Там прикольно.
Деваться было некуда. Джир отдыхал на курорте в другом полушарии, по-прежнему не отвечая на звонки. Промаявшись бездельем до обеда, Марат решил все-таки пойти в храм. Хоть какое развлечение, да и людей посмотреть никогда не мешает.
На лужайке перед небольшой, скудно убранной церквушкой собралось человек двести, включая наемников, которые держались чинно и не бузотерили. Явились даже гунады – может быть, журналисты, а может – полицейские, по долгу службы присматривающие за массовыми сборищами варваров.
Незнакомый Марату кучерявый шатен средних лет восторженно выкрикивал: дескать, земные коллеги наладили процесс синтеза антивещества, и теперь на Меркурии строится огромный комплекс ускорителей, которые будут работать на практически дармовой энергии Солнца.
– Меркурий предложит новый товар Великим Гостям? – , осведомился Марат, подойдя поближе к центру интересного разговора.
– Безусловно, – шатен энергично кивнул. – Но не только. Антивещество и самим пригодится, одна загвоздка: нашим нужны магнитные контейнеры, производимые здесь, в Пас-Лидосе. Собственные изделия недостаточно надежны.
– Думаешь, пришельцы согласятся поставлять нам такие сосуды?
– Наверное. Наше антивещество будет втрое дешевле, чем произведенное на Старших Мирах. – Кучерявый, спохватившись, протянул руку и представился: – Дерек Айронс, физик-теоретик, Оксфорд. Здесь работаю в университете столицы континента Небазан.
Марат тоже назвался, добавив:
– Помню ваши работы. Считалось, что вы – автор перспективной теории поля.
– Я тоже помню эффект Ирсанова-Ирсанова, – Айронс усмехнулся. – А моя теория сгорела, как старушка в хиросимском эпицентре. Теперь-то, почитав здешние учебники, мы знаем, что правы были не я, не Мак-Морроу и не Дементьев, а молоденький Венсан Шаброль.
– У него тоже были ошибки, – уточнил Марат, сокрушенно покачивая головой. – Парнишка не учитывал фактор трансцендентности… И никакой возможности передать подсказку.
Печальным голосом Дерек поведал, что пытался переправить кое-какие сведения эзоповым языком – между строк отсылаемых на Землю писем. Ответного сигнала, означавшего, что адресат получил информацию, не поступило.
– Теперь я не сомневаюсь, что компьютеры Миграционной службы находят в наших микродисках подобные намеки, – закончил Айронс. – Вся секретная информация вымарывается из писем.
– И вы прекратили попытки?
– Пришлось.
Подошла Луиза. Не без любопытства постреливая глазками в сторону Дерека, она сделала Марату замечание: мол, куда ты пропал, пора заходить, а то служба начнется без нас.
Старый знакомый – епископ Ториката Хироюки – приветствовал паству с амвона. Жрец был облачен в атласный халат, расшитый драконами, звездами, полумесяцами и лотосами. Облачение дополняли чалма, крест на шейной цепочке и свисавшее с плеч бело-голубое полотенце, украшенное шестиконечной звездой. Увидав эту мешанину конфессиональных символов, Марат слегка развеселился, но таковы уж были атрибуты новой синтетической религии, вобравшей иудаизм со всеми его ответвлениями, а также элементы буддизма, зороастризма и некоторых эзотерических учений.
Назвав аудиторию «братьями и сестрами», Ториката пожелал им разных благ, после чего приступил к проповеди.
– В прошлый раз, дети мои, я поведал вам, как послал Творец к людям грешным сына своего, но не поняли недостойные живого пророка и распяли на кресте, как дикие варвары, но после стали поклоняться Создателю, извратив ниспосланные свыше заповеди. И вновь кощунственно малевались лики, возводились пышные храмы и возвышались в оных статуи на пьедесталах. Так нарушался наказ не творить кумиров и не поклоняться мертвым изображениям.