Возвращение
Шрифт:
– Привет, ты как? – спросил Верн.
– Пойдёт, – слабо улыбнулся Исан, выглядел он измождённо, но не подавленно. – Уже сходил посмотреть на Ноэма. Мельче Арена при рождении раза в полтора.
– Прости меня… – негромко сказал Верн.
– Ты не виноват, Верн. – Исан убрал с лица спутанные волосы. – Может, так и правда всем будет лучше.
– Тебе точно нет. – В носу Верна защипало, и он шмыгнул носом.
– Теперь я точно свободен. – Звучало как-то совсем обречённо.
– И это говорит тот, кому придётся остаться на Аваре, – съязвил Верн, а Исан усмехнулся. – Только не говори мне, что там лучше, чем в Империи, рядом со мной.
– Скажем так, сравнимо. – Не только губы – глаза Исана смеялись, и у Верна отлегло: если может шутить, значит, всё более или менее нормально.
– Береги себя, Исан.
– Ты тоже.
В результатах генетической экспертизы Верн не сомневался, но она была обязательной для всех детей императора. Сделать официальное объявление о рождении сына было решено уже утром, и Верн набрасывал примерный текст обращения перед тем, как отправиться в резиденцию.
– Можно? – в кабинет заглянул Кали, последние два дня он активно помогал Тиалу, которому пришлось взять многие вопросы императора на себя.
– Проходи. – Верн отодвинул планшет и устало потёр переносицу.
– Как они? – спросил Кали.
– Хорошо, – ответил Верн, ему не нужно было уточнять, о ком идёт речь.
– Верн… – Кали колебался, что было на него не очень похоже.
– Да? – Верн посмотрел на него внимательно, но никаких тревожных признаков не обнаружил.
– Мне кажется, произошла утечка информации о рождении Ноэма, – осторожно произнёс Кали.
– Почему так думаешь? – нахмурился Верн: если кто-то из военных или врачей Императорского госпиталя проболтался, придётся проводить внутреннее расследование.
– Слух пошёл от Дома Атедис, – ответил Кали. – А дальше разнеслось. Как понимаю, Атедисы узнали это от своих контрагентов на Аваре.
– И? – поднял бровь Верн.
– Опять хотят собрать совет.
– Зачем?
– Думаю, чтобы обсудить твоё семейное положение, – Кали присел на подлокотник кресла, по-прежнему прижимая к себе, как щит, планшет.
– Как это мило, – закатил глаза Верн.
– Вполне, – пожал плечами Кали. – Все думали, что ты устранил Исана из-за ссоры с Реем, но гипотеза не подтвердилась, Рей – всё ещё твой советник. А сейчас вскрывается информация, что разводились вы в момент, когда Исан ждал ребёнка. Считают это подозрительным.
– Думаешь, хотят предложить мне кого-нибудь? – Скопившееся напряжение мгновенно нашло выход, и Верн прыснул.
– А что, завидный холостяк, – заулыбался Кали в ответ.
– Придётся этот факт исправить, – всё ещё смеясь, Верн взял в руки планшет.
– Ты расскажешь Империи о Теллиме? – поднял брови Кали.
– Нет, но я могу объявить о заключении непубличного брака, сохранив личность супруга в тайне.
– Вполне вариант. Вместо одной сенсационной новости будет две, – Кали встал и направился к двери, посчитав, что разговор окончен.
– Да, Кали, – Верн оторвался от планшета и посмотрел на него.
– Что-то ещё? – Кали остановился, ожидая новых поручений.
– Спасибо тебе.
– За что? – Кали не очень правдоподобно удивился.
– За помощь, – сказал Верн. – Я рад, что ты вернулся.
Глава 5. Плата за деяния
Прочные путы обволакивали тело, каждая мышца была настолько расслаблена, что, казалось, перестала существовать. Возможно, оболочка и правда ушла в небытие. Мысль кольнула разум, заставив встрепенуться – но сети не сжались, как обычно, и позволили вырваться из своих липких невидимых нитей. Выскользнуть, просочиться и вырваться на свободу бестелесной тенью, сквозь мглу, сквозь неосязаемые стены.
Чрево огромного корабля выпустило его в открытый космос, и можно было наблюдать мириады таких же монстров – связанных между собой плетями серо-голубой паутины, кажущейся чистой органикой. В пульсирующем скоплении, или скорее гнезде, ячеек было настолько много – сотни, тысячи, миллионы? – что стало до дрожи жутко, Исан попробовал вдохнуть и проснулся, резко сев на больничной кровати. Ещё не отойдя от кошмара, начал ощупывать себя.
– Что-то приснилось? – Лэнси сидел в кресле рядом и смотрел на него испуганными, подёрнутыми сном глазами.
– Как обычно, – Исан, убедившись, что вокруг привычная реальность, опустился на подушку, живот от неосторожных движений начало потягивать.
– Обычно ты не просыпаешься, – Лэнси перебрался на край кровати и взял ладонь Исана в свои руки. – Точно всё в порядке?
– Да, Лэнси, всё нормально. – Исан тяжело вздохнул, и вновь стало немного больно. – Если ты об операции, то вообще ничего страшного. Потом только придётся наблюдаться.
– Я не об операции, – нахмурился Лэнси.
– А что тебя смущает? – Исан приподнял голову и посмотрел на него.
– Как ты можешь говорить, что всё нормально, если Нойда чуть не убили вчера, а завтра, может, и правительство разнесут?
– Ты прав, – вымученно улыбнулся Исан. – Надо усилить охрану палаты Ноэма.
– Империя не отступит? – спросил Лэнси.
– Нет, – покачал головой Исан. – Если не против, я попробую немного поспать. Завтра мне нужно быть в строю.
Исан слегка потянул руку Лэнси, и он подался вперёд, уловив намёк: ширина кровати позволяла разместиться на ней вдвоём. А Исану с Лэнси под боком спалось лучше. Правда, сон этой ночью повторился, но уже не испугал, лишь разбудил, после чего Исан долго лежал, прижимая спящего Лэнси к себе, и наблюдал за редеющими сумерками, а затем и за занимающимся рассветом через огромное бронированное окно. Мысли путались, рвались и перескакивали с неприятных сновидений на не менее неприятную действительность, в которой лишь одно обстоятельство радовало: Ноэм скоро отправится на Керию.
Имя будущему сыну выбрали задолго до его рождения – в честь одного из императоров. Единственное, о чём нынешние экс-супруги смогли спокойно договориться, все остальные темы провоцировали ссоры, и Исан до сих пор не понимал метаморфозу Верна – такой неконтролируемой бури эмоций и поступков не было никогда. Сейчас, когда их с Верном связывали только Семья и двое детей, стало проще. Тем более что император ощутил свою власть в полной мере и научился отдавать приказы. Не просить, как раньше, а распоряжаться – Исан видел разумность в действиях Верна и подчинялся. Отсутствие права на принятие решений его не тревожило, на первом месте всегда была воля Империи – долг Рэеллинов с самого рождения.