Возвращение
Шрифт:
– Кольша, не сучи ногами. Проверим, – Васька, а он был из «береговых» оглядел всех.
– Проверим! Проверим! – раздались голоса
– Смотрите! Так я обычно хожу или нет? – Сашка стал ходить вдоль берега.
– Так! Иди меряй! Штаны порвешь, – Васька угрюмо посмотрел на Кольку.
Черту провели.
– Так? – Сашка смотрел на Кольку. Все молчали. Колька согласно кивнул.
– Так, кассиром будет Мишка?! –
Мишка всегда был кассиром. Во–первых – он хорошо считал. Во–вторых – он никогда не врал. В–третьих – он был самый младший.
– Деньги кассиру! – Васька посмотрел на Кольку.
– А чтой-то с меня? Может у него и, нет? – Кольке не хотелось расставаться с деньгами.
– Ты начал спор – тебе и продолжать, – ...вообще Васька всегда нравился Петьке.
– Пять рублей в кассе, – Мишка поднял руку и посмотрел на Петьку.
Петька протянул свой кулек. Мишка стал считать.
– Десять рублей в кассе! – закончив считать, Мишка ссыпал все деньги в один кулек. Свернул его раз и еще раз и показал всем.
– ... Фанера считается пробитой, если даже пуля отскочит, но в дырку будет виден свет. Так? – Петька повторил вчерашний уговор.
– Так вчера договаривались! – все закивали головами.
– Тогда все отойдите дальше за спину. Я запал установлю, – Петька достал из кармана коробок спичек.
Все отошли к воде.
Петька встал у линии. Из–под рубахи из -за ремня достал «недосвёрку».
Ватка в стволе была на месте – значит пуля тоже. Петька осторожно вынул ватку. Опустил ствол в ладонь. Все нормально. Он взял одну спичку и очистил головку в запал. Взял вторую – повторил. Сверху прижал «серу» спичкой и стал привычно укладывать спички одна к другой лесенкой от запала в левую сторону. Левой рукой убрал коробок в карман и ей же достал катушку ниток и стал обматывать спички, прижимая их к ручке.
–...Все! Теперь все зависит от тебя. Только не разорвись! – мысленно обращался Петька к оружию стараясь не думать о том – сколько он зарядил пороха.
Пороха было больше, чем обычно.
– Я готов! – Петька подошел к черте.
– Стойте! А рука? – подскочил Колька. – Мы договаривались с пяти шагов... А рука? Рука-то где? Где черта, а где рука? А?.. Рука-то где?..
Все, молча, смотрели на Петьку. Это вчера не обговорили.
Петька посмотрел на Кольку и сделал шаг назад: – Так – устроит? Отойди и встань за спину.
Колька вернулся на место.
...Петька поднял «недосвёрку». Прицелился. Опустил руку. Поднял еще раз. Опять опустил. Постоял. Поднял еще раз и левой рукой чиркнул
Петька чувствовал, как под коробком загорелась крайняя спичка. Как на ней образовалось маленькое огненное озерцо, которое разрасталось, шипя и выбрасывая дым и расплавленную серу вверх. Оно переливалось всеми огнями радуги, плавилось и выплескивалось на соседнюю спичку. И на ней образовывался ручей огня, который расширяясь, фыркая, пробирался к запалу все ближе и ближе. На последней спичке эта река вздыбилась вулканом, охватывая чашу серы и пошла вниз. Она прошла стальные стенки запала, сжавшись в них и устремляясь к пороху. Порох, уставший от ожидания, принял этот жар, и тот охватил всего его.
Петьку охватил восторг буйства и желания пули получить свободу.
Он чувствовал, как порох, наслаждаясь этим же восторгом, уже не мог больше сдерживать себя.
Пыж изо всех сил старался удержать этот разрушительный огненный шквал. Он сдвинулся, из последних сил стараясь удержать эту мощь, упираясь боками в стенки ствола, а спиной в пулю. Но даже маленькой слабости его было достаточно! Пороху тоже нужна была только свобода.
Петька чувствовал, как они уже все, зараженные желанием свободы, рвались вон из этого тесного стального рабства.
Он видел, чувствовал – как огонь, негодуя, сминая пыж, рвался вперёд, как тот толкал пулю, которая, подминая под себя воск, неслась к свету.
Свобода! Опьяняющее чувство свободы, полета, делало пулю безумной. Она стала поворачиваться в воздухе, поставляя свой бок потоку обжигающего воздуха.
– Не надо... –
И Петька видел, как она повернулась обратно, развернувшись головой вперед.
...Пуля ударилась в преграду и начала рвать это ненавистное тело, остановившее ее полет. Свободная от обязательств, она рвала все, что попадалось на пути, крутясь и вращаясь в этом ненавистном, остановившем её полет.
Свобода! Свет! Полет! Все. Сил больше нет...
Петька видел, как пуля, раскидав песок, затихла.
– Ва...а...а...а...а...й! – Петька видел и слышал, как восторг пороха, пули, «недосвёрки», сжимая воздух в жгут, расходился кругами, охватывая его и весь мир.
Он видел глаза друга Сашки. Сначала его веки разошлись по краям глаза, потом они застыли, потом сжались, образуя круг, и...
– Вай...й...й!
Звук выстрела привел его в себя. Он посмотрел на фанеру. Она валялась за кирпичами. В центре была дыра, в которую мог пролезть кулак.
Все молчали.
– Вот где-то так! – сказал Петька, дунул в ствол и спрятал «недосвёрку» под рубаху и ремень.