Возвращение
Шрифт:
Микроволновка пискнула. Кас выложил буррито на бумажную тарелку и поставил на стол. Джеймс присел рядом со мной и схватил лепешку, сразу прокричав с полным ртом, что слишком горячо и есть невозможно.
– Я никогда в Программе не был, – рассказывал словоохотливый Кас, – но из-за эпидемии потерял брата.
Ощутив острую боль в груди, я подняла взгляд:
– Я тоже.
– А младшая сестра пропала, – добавил он. – Скорее всего тоже умерла. После смерти Хенли она словно свихнулась, превратилась в настоящего параноика. Твердила, что наши телефоны прослушиваются, а за ней следят. Оказалось, она была права. Я с улицы видел, как хендлеры приезжали за ней к нам домой.
– Сколько ей? – спросил Джеймс.
– Сейчас было бы четырнадцать.
Мне стало дурно при мысли, что совсем девочка, почти ребенок решилась на такой отчаянный шаг, как бегство из дома и даже самоубийство.
– Сочувствую, – сказала я, пододвигая свою буррито Джеймсу.
Кас засопел.
– Спасибо. Я представляю, как однажды она вернется, я ее обниму, а потом посажу под домашний арест до конца жизни. – Он засмеялся, но было видно, что он не верит своим словам. Не надеется, что его сестра когда-нибудь вернется. – Кас оттолкнулся от стола и прерывисто вздохнул: – Пойду. Я здорово устал, долго за рулем просидел. Надо выспаться перед совещанием.
– Спасибо, – быстро сказала я. – Спасибо за помощь.
– Надо помогать друг другу, – отозвался Кас, – иначе у нас ничего не получится. Комната в конце коридора ваша, но предупреждаю, – добавил он с улыбкой, – обстановка очень скромная.
– Черт, – притворно огорчился Джеймс, – а я-то рассчитывал на маленькие шоколадки на подушке по утрам!
– В следующий раз, обещаю.
Когда Кас вышел, Джеймс пододвинул тарелку с едой мне, жестом предложив приступать. Доев, мы взяли по бутылке воды с пола рядом с холодильником. Хотя на дворе был день, казалось, что сейчас полночь – в бегах день и ночь быстро смещаются.
Дойдя до конца коридора, Джеймс распахнул дверь и засмеялся. В маленькой комнате стояла односпальная кровать и ветхий деревянный комод. Окон не было. Под потолком горела голая лампочка.
– Ух ты, – сказал Джеймс, поглядывая на меня. – Надеюсь, это не обман зрения?
Я вошла, с облегчением отметив чистые на вид простыни на матраце. Джеймс запер дверь, бросил спортивную сумку на комод и стоял, оглядывая комнату. Я присела на краешек кровати.
– Здесь не обойтись без женской руки, – сказал он, глядя на меня. – Ты как, не против?
Я улыбнулась, зная, что он говорит не о моих умениях украсить жилище. Но меня очень беспокоила судьба Кевина и состояние Лейси. Вообще меня многое беспокоило.
Джеймс, видимо, понял это по выражению моего лица.
– Давай просто завалимся спать, – мягко сказал он. – Мы несколько дней не спали нормально, надо встретить все, что приготовила судьба, с ясной головой.
– И что же она нам готовит?
Джеймс покачал головой:
– Если бы я знал.
Он со вздохом забрался на кровать, взбил тощую подушку и улегся позади меня. Когда он притих, я обернулась. Взгляд Джеймса слегка утратил решимость.
– Обнимемся? – предложил он.
Мы столько вынесли за последние несколько дней, месяцев и лет – словами не выразить, поэтому я молча кивнула и устроилась рядом.
Джеймс шепотом сказал мне на ухо:
– У нас получилось.
Его губы то и дело касались моей кожи. Он погладил меня по ноге и подтянул ее себе на бедро. Так, в обнимку, мне было спокойнее, будто я держусь сразу за нас обоих.
Когда Джеймс начал целовать мне шею, я вспомнила о таблетке в кармане. У нас еще не было времени толком о ней поговорить.
– Джеймс, – сказала я хрипло, – мы должны поговорить об оранжевой таблетке.
Он резко остановился, обдавая мою шею горячим дыханием.
– Ладно. – Он провел губами по моей коже и опустил голову на подушку. Его глаза стали серьезными, пусть даже он старался казаться спокойным. – Что случилось?
Это лишь укрепило мои подозрения.
– Ты хотел бы вернуть свое прошлое, вернуть все, в том числе негативные воспоминания, даже рискуя заболеть?
– Слоун, – начал он. – Это неважно. Мы же…
– Если бы меня здесь не было, – перебила я, – если бы я ничего не значила, ты бы принял таблетку?
– К чему ты клонишь?
– Просто ответь.
Джеймс помолчал и кивнул.
– Да, – выдохнул он. – Принял бы.
– Без колебаний?
Он фыркнул и приподнялся на локте:
– Конечно, я бы сомневался – это же опасно. Но Программа отняла мою жизнь – всю как есть, с хорошим и плохим. Не мог я жить так уж скверно! Я хочу знать, кем я был, как попал в Программу.
Я закрыла глаза, сдерживая слезы.
– Так принимай, – прошептала я. Джеймс хочет вернуть свою жизнь любой ценой, так кто я такая, чтобы его удерживать? Я даю ему шанс, как дал мне Релм, правильно это или нет.
– Слоун, – сказал Джеймс, коснувшись моей щеки. Я подняла взгляд. – Я не могу принять таблетку один. А если тебя не будет рядом, мне станет наплевать на все остальное. Поэтому давай перестанем придумывать глупые сценарии, где один из нас испаряется, а другому приходится оставаться на посту. Если хочешь принять таблетку, тогда давай говорить о рисках. Если нет, давай ее пока оставим и посмотрим, что выйдет из этой затеи с мятежниками. Договорились?
Щеки Джеймса разгорелись, он широко – и беспомощно – открыл глаза. Он лжет, он не колеблясь принял бы таблетку, проглотил хоть сейчас, и плевать ему на последствия. Но еще он упрям – никогда не воспользуется шансом без меня, за что я его безумно люблю. Поэтому я улыбнулась и притянула его поближе, устроившись поудобнее. Вскоре мы заснули.
Глава 3
Окон в комнате нет, но резкий свет лампочки меня разбудил. Джеймс повернулся, тихий и спокойный во сне. Неизвестно, который час, но тело не знает покоя. Встав, я вытащила из заднего кармана таблетку и пристально посмотрела на нее через пакет.