Возвышение Королевы
Шрифт:
Слезы текут по моим щекам, когда я смотрю на экран затуманенными глазами.
Звук голоса Алисии звучит в моей голове, как навязчивая песня на повторе. Ее слова, ее беспомощность, ее последние мгновения.
Вот где папа был в то утро. Он преследовал Алисию до того, как она разбилась, а затем вернулся, чтобы похоронить свою седьмую жертву.
Он был там с ней, когда она испускала свой последний вздох.
Я хватаю свою сумку и на автопилоте выхожу из кабинета.
Эта запись подтверждает несколько вещей.
Во-вторых, это намного серьезнее, чем я думала.
И есть только один способ разобраться во всем этом.
Глава 29
Аврора
Это последнее место, куда я когда-либо ожидала попасть своими собственными ногами.
Но теперь, когда я думаю об этом, воссоединение должно было произойти рано или поздно.
Между нами слишком много черной воды, и я никогда не собиралась двигаться дальше, не вступив в эту конфронтацию.
Охрана, которую Джонатан приставил следить за мной повсюду, ждет снаружи. Не сомневаюсь, что они позвонили ему, так что у меня не так много времени, прежде чем он ворвется сюда и потащит меня обратно домой.
Комната, в которой я нахожусь, стерильна, с невыразительными серыми стенами. Несколько вооруженных охранников стоят по углам, и камеры мигают со всех возможных ракурсов. Прежде чем войти внутрь, меня тщательно обыскали и даже обнюхали собаки. Вот каково это быть отпрыском опасного преступника и нести его грехи на своих плечах.
Большое стекло с несколькими отверстиями отделяет меня от него, когда я сижу лицом к человеку, которого когда-то называла папой. Человеком, который держал меня на руках и воспитывал в одиночку. Человеком, который научил меня всему и лечил мои простуды. Человеком, который водил меня на фестивали, на охоту и в походы.
Человеком, который был моим супергероем, но монстром для других.
Встреча с ним не уменьшает впечатления от встречи с ним лицом к лицу. Или, точнее, через стекло.
На нем элегантные брюки и рубашка в тон в полоску. Его светлая борода коротко подстрижена, но не исчезла. У него под глазами несколько морщинок, но он не выглядит намного старше, чем в последний раз, когда я видела его — в суде, одиннадцать лет назад.
Он набрал немного мускулов, и, учитывая его высокий рост, он всегда выглядел как своего рода чемпион по бодибилдингу.
Максим Гриффин — все тот же человек из моих воспоминаний. Когда-то был отцом, а теперь дьявольское отродье. Или, может, он был порождением дьявола еще до того, как стал отцом?
Легкая улыбка окрашивает его губы, заставляя его казаться нормальным, даже доступным. Мужчина напротив, который в конце концов похитит тебя, заклеит твое лицо клейкой лентой и будет смотреть, как ты медленно умираешь, когда он тебя режет.
Я отталкиваю эти образы, потому что, если я потеряюсь в воспоминаниях об этих пустых глазах, я не смогу сохранить хладнокровие и объяснить причину, по которой я здесь.
— Кларисса. Давно не виделись.
Его голос все тот же — учтивый, шикарный, приветливый. Он редко говорил с сильным йоркширским акцентом. Его мама, моя бабушка, была из Лондона, и он каким-то образом сохранил этот акцент. Однако он переходит на северный всякий раз, когда чувствует, что это может сблизить его с людьми. Его способность сливаться с другими и привлекать их силой своей харизмы — самое страшное в Убийце Клейкой Ленты.
— Я здесь не для воссоединения.
Я удивлена, что мой голос звучит спокойно, учитывая нервные эмоции, опускающиеся в низ моего живота.
— Тогда зачем ты здесь?
— Ты знаешь. Ты специально прислал мне эту запись.
— Это была последняя попытка привести тебя ко мне. И вот ты здесь.
— Почему ты не отправил ее раньше? Почему сейчас?
— Потому что ты упряма. В этом отношении ты похожа на меня. У нас общая ДНК, Клэр — я знаю, как нажимать на твои кнопки. Я думал, что интервью и внимания ПРЕССЫ будет достаточно, чтобы заставить тебя сдаться, но ты больше не тот шестнадцатилетний ребенок, ты сильнее.
Я не упускаю гордости в его голосе, когда он произносит последнее слово.
— Нет, спасибо.
Он смеется, звук долгий и немного безумный.
— Это все благодаря мне, Клэр. Я создал тебя, и ты смогла вырасти только потому, что восстала против своего создателя.
— Я сообщила правду. Я спасала людей.
— И как ты это почувствовала, моя маленькая муза?
Его юмор исчезает, когда он наклоняется ближе к столу, его пальцы переплетены, пока он пристально смотрит на меня расстроенными глазами, которые совпадают с моими по цвету.
— Поклонялись ли они у твоего алтаря или кусали руку, которая их кормила? Они напали на тебя, прокляли твоё существование и в настоящее время замышляют твою гибель. Разве я не говорил тебе, что люди существуют только для того, чтобы их использовали?
— Я не ты.
Слова застревают у меня в горле, прежде чем они выходят.
— Ты, как я во многих отношениях. Вот почему ты сдала меня, Клэр. Ты сделала это, потому что боялась, что станешь такой же, и такая свобода пугала тебя. Это все еще пугает тебя. Признай это, мы одно целое, моя маленькая муза. Мы всегда были.
Мои пальцы дрожат, и я сжимаю их вместе на коленях.
— Я не сделала ничего плохого. Ты сделал. Так что не смей ставить меня в одну категорию с тобой.
— Но мы одинаковы. Вот почему ты здесь. Ты всегда должна была прийти ко мне и извиниться за ошибочное суждение, которое ты допустила, сдав меня.
— Единственная причина, по которой я пришла сюда, это запись последних мгновений Алисии. Ты сказал, что кто-то пытался заставить ее поверить, что она сумасшедшая. Кто это был?