Вперед, Команданте
Шрифт:
Морская пехота США вошла в столицу Гватемалы утром 22 июня. Встретив сопротивление лишь в двух местах – и первое было у холма Серрита-Дель-Кармен, где стояли зенитки все того же лейтенанта Ортеги (сместить и арестовать которого ни Арбенс, ни Диас не успели). С господствующей высоты отлично просматривалась панорама улиц внизу – а снаряды «бофорсов» были грозным оружием против джипов, грузовиков, и даже легких броневиков и бронетранспортеров разведывательного батальона. Американцы оставили больше десяти единиц сожженной техники и (по официальному сообщению) потеряли двоих убитыми и пятерых ранеными. Зачем бравый лейтенант поступил так – а просто, «сдаваться как-то…». Ну и, как свидетельствуют выжившие, первоначально предполагалось лишь обстрелять
До той минуты, когда в небе появилась целая эскадрилья палубных реактивных штурмовиков – и традицией гринго было, не жалеть бомб и напалма. Заодно сравняли с землей старинный монастырь и три ближних городских квартала. Лейтенант Ортега погиб, из его солдат в живых остались трое. От которых и стало известно о подробностях боя – с некоторыми преувеличениями: так, один из гватемальцев утверждал, что лишь в одном месте у двух разбитых машин он через оптику ясно различил на земле больше десяти тел гринго, «точно, не залегших, а убитых или раненых». Что есть несомненная ложь проигравшей стороны – когда, как уже было сказано, американцы официально признали намного меньшие свои потери за весь бой. Равно как и, по сообщениям американских газет, среди гражданского населения было убито всего девять человек (а что после иные из газетчиков якобы насчитали полсотни разрушенных домов и утверждают, что погибших были сотни, это коммунистическая пропаганда!) – и вообще, если бы этот Ортега не проявил ненужного геройства… Так что гватемальцы сами виноваты!
Другое место, где американцев встретили пулями, было вблизи университета. В этой стычке был убит второй лейтенант КМП США Рой Макги из Трентона, штат Нью-Джерси – и после многие известные американские газеты опубликовали фото героя, отдавшего жизнь за освобождение гватемальцев от коммунистического ига, вместе с рассказом, каким отличным парнем был этот Рой, чемпион колледжа по бейсболу, и какие отличные у него родители, и жена Сьюзен, и две милые дочки. Но никто не жалел (и даже не писал) о гватемальцах, схваченных и тут же расстрелянных как «коммунистические партизаны» – хотя рота морской пехоты ворвалась в университет более чем через час после отступления своего патруля, потерявшего командира; но какая разница, кто был причастен – пусть всем будет урок, что в американцев, освободителей, из-за угла стрелять нельзя!
Полковник Армас торжественно въехал в столицу лишь 25 июня. И приступил к обязанностям Президента, хотя никто его не избирал – если сам Посол США за, какое значение имеет мнение гватемальцев? Как и следовало ждать, первыми его шагами были – отмена земельной реформы, а также чистка армии и полиции от нелояльных лиц. И если до провинции кровавые руки нового режима дотянулись не сразу – то в столице с самого первого дня банды головорезов (состоящие из бывших «солдат» его наемной армии, а также срочно навербованного уголовного отребья) хватали, пытали и убивали членов Гватемальской Партии Труда, профсоюзных деятелей, а также тех, на кого указывали как на «лиц левых убеждений». В тюрьме не хватало места – и стадион столицы был превращен в концлагерь, это латиноамериканская традиция такая?
Бывший президент Арбенс был казнен, после пародии на суд. Однако все успевшие укрыться в иностранных посольствах сумели благополучно выехать из страны. Поскольку и Армас, и его хозяева, пытались сохранить внешнее приличие.
Ильда Гадеа была в числе убитых на столичном стадионе. Место ее захоронения неизвестно – как и большинства тех, кто был там расстрелян.
(прим. авт. – в нашей реальности Арбенс благополучно выехал из страны. Жил в Уругвае, на Кубе, в Мексике. Умер в Мехико в 1971 при подозрительных обстоятельствах. Ильда Гадеа также после жила на Кубе, умерла в 1974).
Эрнесто Гевара-младший (будущий Че). Снова лето 1955 года
– Ты палубу протереть не бойся, она стальная – ну а швабру износишь, новую выдадут. Работай давай!
Год уже прошел – а Гватемала не отпускает. Ночью приходит, во снах. Эрнесто знал ответ, почему – оттого, что все остальное в его жизни пока было школой, и лишь те полгода в далекой стране, попыткой что-то сделать в реальности. И этот экзамен он провалил, не совершив ничего. Не считать же – медицинскую помощь, оказанную нескольким крестьянам, да хождение по улицам столицы со старой винтовкой на плече? И пусть учитель, Дон Педро, не высказал никаких претензий – но разве не его слова были, «кто желает делать, делает, а кто не желает, ищет оправдания»?
Тогда они вернулись из Гватемалы – на борту все той же «Святой Марии». Посол Перифуа сдержал слово: никто не препятствовал тем, кто успел укрыться в посольствах, покинуть страну – особенно если они были гражданами других государств. А гватемальцев хватали, бросали в тюрьмы и расстреливали – одну такую процессию Эрнесто видел сам, по пути в порт: солдаты «президента» Армаса конвоировали по улице группу арестованных, подгоняя прикладами. Кубинцы, во главе с братьями Кастро, все же послушались совета Дона Педро – и тоже были среди пассажиров «Святой Марии», сошли на берег в Пунта-Аренасе, Коста-Рика. А Дон Педро, Эрнесто, и шестеро его «гвардейцев» плыли до Каракаса в Венесуэле, там они пересели на другой пароход, доставивший их в Буэнос-Айрес.
«Гватемальский дневник» был попыткой – пусть весь мир узнает правду, как было. Но, к удивлению Эрнесто, в этот раз Дон Педро сказал:
– Растешь, мой мальчик. И это обязательно будет издано – но не сейчас. Отчего – поверь, объясню после. Скажем так, это может очень помешать тебе сдать главный экзамен. А я очень хочу, чтобы ты его сдал!
В чем будет заключаться этот экзамен? В том, что Эрнесто, по требованию своего учителя, должен был с особым усердием осваивать русский язык, «чтоб Ленина в подлиннике наконец прочесть». Доходило до того, что три часа каждый день Дон Педро требовал, «со мной говоришь только по-русски». Заставлял читать не только Ленина, но и Сталина, «Краткий курс», и другие русские книги – «Молодую Гвардию» и «Как закалялась сталь». Также, проверял, насколько свободно Эрнесто может говорить по-итальянски – этот язык давался Геваре намного легче, поскольку близок испанскому и французскому. А еще были и другие уроки – да и обычных тренировок, с оружием и в ближнем бою, в лесу и в спортзале, никто не отменял. В этих военных играх кроме Эрнесто принимали участие все его «гвардейцы» (числом уже до двух десятков), и даже младший брат Роберто. И сам «майор» дель Рио сказал:
– Уже что-то получается. По крайней мере, случись драться всерьез, в первом же бою вы «мясом» уже не будете.
В мае весь мир замер в тревоге: американцы бомбили Ханой, убив там кучу народа, в том числе и советских – в ответ русские ударили по сайгонскому порту, где разгружались транспорта, и по эскадре ВМС США, потопив два авианосца. Казалось, что новая мировая война, атомная война, уже неминуема – но в самый последний момент Президент Эйзенхауэр и русский Вождь Сталин сумели договориться. Однако русские и американцы продолжали смотреть друг на друга через прицелы – и во Вьетнаме, и в Китае, через реку Янцзы… а в Европе был страх, что если завтра все-таки начнется, то полем боя (уже атомным) станет эта часть света, а вовсе не русские равнины и территория США. В Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Монтевидео прибывали эмигранты – на время, или насовсем, «у вас тут самое безопасное место, если опять война». Но поставки чая матэ уходили с плантации Матавердес с прежней регулярностью – а в конце мая Дон Педро сказал:
– Собирайся в путь, мой мальчик – повидаешь и Старый Свет. Пришла тебе пора узнать, кому и где ты должен будешь сдать экзамен.
Донья Селия была встревожена – узнав, что в этот раз ее сын уезжает на гораздо более долгий срок – «возможно, на год или больше». Но Дон Педро убедил и ее:
– Настало время представить Эрнесто моим друзьям. Тем, кто помогали мне и вам, все это время. Поверьте, что для мальчика это будет большим благом – вы ведь хотите, чтоб ученик своего учителя превзошел?