Вперед в прошлое 2
Шрифт:
У каждого был фотоальбом, куда мама вклеивала снимки и писала дату.
Помнится, на выпускной в девятом классе Петька Раенко принес «Полароид». Щелк — и сразу вылезает фотография. Тогда он фотографировал только тех, кто ему подлизывал, нас с Ильей — нет. Стоило такое чудо сумасшедших денег.
В советских фотосалонах были игрушки: куклы для девочек, всякие звери. Помню, двухлетний Борис с ревом оттуда выбежал. Мы думали, что он испугался огромного медведя, а оказалось — зайца с выпавшим глазом.
Болтал дед с внуками
— Дед, перезвони!
— Ка… — тр-р-р, —…ош… — скр-р-р.
Я прервал связь и перезвонил сам. Помехи исчезли.
— Дедушка. У меня огромная просьба. Маму кладут на обследование в онкоцентр. Можно ли ей одной пожить у тебя сутки? Без меня. Я приеду на следующий день. Если вопрос в деньгах, я компенсирую…
Голос деда стал жестким.
— Не обижай. Я мечтал вас увидеть четырнадцать лет! Какие деньги? Ваши улыбки — лучшая плата.
Камень упал с плеч. Пока все складывается наилучшим образом.
— Значит, я прикидываю план и сообщаю даты приезда. Все, дед, до связи. Много забот. Как определимся с датами, я тебе позвоню, поговоришь с мамой.
— За дежурство не волнуйся — возьму отгул.
Закончив разговор, я набрал бабушку Эльзу. Трубку взял Каюк.
— Пашка! Привет! Спасибо тебе огромное! Тут так круто! Жратвы — завались!
— И вам здравствуйте! Классно, что вы поладили. Позови бабушку.
— Она пошла продавать соседке молоко. Я научился доить козу, прикинь! И у меня теперь есть свое бабло! Ты когда приедешь?
— Скоро, Юра. Но точно пока не скажу, сам не знаю. Как бабушка?
— Приехала, залегла спать. Сегодня вроде нормально, тьфу-тьфу.
— Надо с ней планы обсудить. Но ехать к вам капец как долго.
— Она через час точно придет. Надо ж с подругой потрындеть. Перезвонишь?
— Постараюсь. Давай, отбой.
Я уставился на висящий в прихожей календарь. Как что-то планировать, если ничего не понятно по срокам?
Когда я вернулся, мама все еще сидела в кухне с шапкой на голове, пахло терпкой древесиной. Я уселся напротив и сказал:
— Ма, дед согласен тебя приютить. Твоя задача — записаться на прием в онкоцентр и сказать мне дату, от нее будем плясать. Причем чем раньше ты это сделаешь, тем проще. Если получится, записывайся на понедельник, но на вторую половину дня. Ты поедешь на поезде с тетей Ирой, я — позже. Твой прибывает вечером, мой — на следующий день утром. Ночь проведешь у деда, он тебя встретит, я договорился.
— А почему так? — занервничала она.
Я рассказал про границу, где заберут товар, про то, что не стоит со мной на беспредельном поезде мучиться двое суток, и добавил:
— Если получится, ты встретишь меня на вокзале в понедельник и поможешь добраться до рынка. Тяжести таскать не придется, просто немного подстрахуешь. Оттуда ты
— А ты? Что будешь делать ты, когда я окажусь в больнице?
— Буду действовать по обстоятельствам. Если дед нормальный, останусь у него. Попытаюсь наладить доставку товара поездом, чтобы быть с тобой и туда-сюда не мотаться.
Она закрыла руками лицо, помотала головой.
— Господи, как ты справишься?
— Но справился же! Так оптимально. Кстати, что там у нас на даче? Черешня поздняя есть? Или зачервивела вся?
— Мы с Наташей ее оборвали. Компот, вот, на зиму закрыла. — Она распахнула дверцы кухонного столика — на полке стояли трехлитровые банки. — Все равно не достояла бы, погнила бы вся…
— Так а сейчас — есть?
— Есть. Но потрескалась, хоть и зеленая. И скворцы замучили, все поклевали.
— Так розовая же еще! — крикнула из спальни слушающая нас Наташка. — Ну, белая с румяным боком. Ее скворцы не жрут. Как раз через два дня будет, и ее много, два ведра точно получится.
— Хорошо, — резюмировал я, — это чистая прибыль, не надо тратить деньги на закупку.
Я прикинул, что сегодня двадцать третье июня. Обалдеть! Почти кончился месяц! Черешня отходит, зато уже вот-вот начнут спеть ананаски у бабушки, они самые ранние. Но к моему отъезду вряд ли что-то созреет. Насколько помню, повально абрикосы пойдут с десятого июля. Так что пока придется покупать у армян на нашем рынке.
Мама помахала рукой перед моим лицом.
— Эй! О чем думаешь?
— Сколько и чего брать. Десять кэгэ черешен, столько же абрикосов и орехов. Наташа, Боря, почистите орехи?
— Да! — в два голоса крикнули они из спальни.
Пришла Наташка и скомандовала:
— Мама — в душ. Смывать хну. Уи-и-и, дождаться не могу! Хочу посмотреть, что получилось.
Мама отправилась в ванную, там хрипнул кран. Плеснула вода в набранной мной ванне.
В какую бы то ни было сторону дергаться бессмысленно, пока мама не запишется на прием. А она не запишется, пока не вымоет голову. Единственное, куда можно выдвинуться — в библиотеку изучать карту Москвы, искать подходящий рынок.
Дождавшись маму, я ее проинструктировал:
— Ма, ты должна позвонить и записаться сегодня же. Сделаешь?
Она кивнула, глядя на пляшущую вокруг Наташку.
— Давай, скорее суши волосы! — говорила сестра. — Так интересно, что получилось! Пашка, дождешься посмотреть?
Я мотнул головой, надевая свои несчастные кеды, и рванул в сельскую библиотеку, куда был записан.
Пять минут — и я там. Поздоровался с библиотекаршей, похожей на печальную серую сову, взял огромный дорожный атлас и пару книг по автомеханике — «Автослесарь» и «Пособие по ремонту автомобиля» — чтобы не возникло вопросов, почему вдруг я стал разбираться в машинах.