Вперед в прошлое 2
Шрифт:
Уселся в читальном зале и залип на час, выискивая рынок поближе к Казанскому вокзалу, и чтобы без пересадок, потому что перемещаться с грузом по ступенькам и эскалаторам — то еще мучение. Остановился на Дорогомиловском — одним из немногих рынков, доживших до наших дней. Да и просто хотелось пройтись по окрестностям, посмотреть на столицу без высоток Москвы-сити.
Сел на кольцевую, пятнадцать-двадцать минут — и я на «Киевской». Правда, оттуда придется пилить около километра, но главное, что не по лестницам — ничего, выживу. Правда, там рядом Киевский вокзал, куда приезжает Украина с овощами, клубникой и орехами. Значит, упор сделаю на абрикосы, которые ни у нас, ни у них не созрели.
Домой я вернулся в полдень с двумя книжками про автомобили. Мама ушла на работу — звонить и договариваться о консультации в онкоцентре, а я засел за книги, чтобы мой интерес видели брат и сестра. Иначе как объясню мой талант управляться с машиной, когда приведу в порядок «Победу»?
Борис заглянул через плечо в книгу, скривился.
— Ты чего это?
— Водить хочу научиться. И мопед хочу. А что я с ним буду делать, когда ничего не знаю? Его все время чинить надо.
— Мопед — это круто! — оценил брат. — Но это же про машины.
— Там все похожее. Разберусь в сложном, потом вообще просто будет.
Примерно через полчаса хлопнула дверь — вернулась мама. Очень хотелось рвануть к ней, узнать, что и как, но язык прилип к нёбу, когда она вошла в кухню. Волосы у нее теперь были не мышино-серые с проседью, а насыщенно-медные, к тому же Наташка их, видимо, как-то уложила, и мама будто бы скинула лет пять. Да еще румянец на щеках и блеск в глазах убавляли годы.
— Какая ты красивая… и молодая! — восхитился я.
Не привыкшая к комплиментам мама смущенно улыбнулась.
— Классно, да? — спросила Наташка, прибежавшая из спальни.
— Ваще-е! — от удивления я аж забыл, что хотел спросить. — Круто!
— Записалась на консультацию в понедельник, на три часа. — Мама опустилась в кресло, где когда-то спала Наташка, и задумалась. — Возьму результаты… в общем, неважно. Все сделаю.
Я поднялся и закрыл книгу. В субботу нам надо выезжать. Включая сегодняшний, осталось три дня. Сегодня и завтра свободны, в пятницу буду бегать по рынку закупать товар.
— Хорошо, что лечиться не начала, — сказала мама, — только от анемии пью таблетки. Может, что другое назначат, не то, что наши выписали. Там же все передовые препараты!
— Или бесплатно пролечат, — размечталась Наташка.
— Возможно, частично бесплатно, — поправила ее мама. — Меня там никто не знает, отношение будет, как ко всем, хоть я и медик. А чтобы оно было нормальным, надо отблагодарить… всех, включая санитарку.
— Ну ведь все равно новости хорошие! — воскликнула Наташка. — Все получится. Я знаю!
Вот и дата есть. Можно звонить деду, бабушке — и договариваться.
Глава 20
Родственные связи
Перестук колес поезда напоминал удары сердца. Я стоял в прокуренном тамбуре с кравчучкой наготове и смотрел на проплывающие мимо московские дома, дороги, полные машин, мосты и эстакады.
Привет, столица! Наша разлука была недолгой.
На вокзале вместе с мамой меня вызвался встречать дед Шевкет, и я изнемогал от любопытства.
В этот раз на заработки я ехал один и всю дорогу провел на третьей полке. Подкрепляться едой, что собрала с собой бабушка, выходил в тамбур. Обе ночи выдались спокойными, если не считать толпу студеозусов с гитарой, но они были далеко и особо не мешали.
А может, спокойно было, потому что меня поместили в вагон, где заведовали проводники-мужчины: бойкий Валентин, похожий на облысевшего и чуть схуднувшего Леонова, и огромный Сергей — плечистый, с горбатым носом и немигающим взглядом. Вот посмотришь на него, и приходят мысли о серийном убийце. Когда кто-то буянил, появлялся Сергей и утихомиривал беспокойных пассажиров одним взглядом.
Про меня проводники сразу же забыли, только товар в подсобке напоминал, что есть в поезде один несовершеннолетний безбилетчик.
Поскольку дед вызвался помочь, я взял товара побольше, но столько, чтобы он поместился на одну тележку: десять килограммов абрикосов, десять — черешен, собранных у нас на даче, и десять — ядер орехов, которые Борис с Наташей чистили два дня. Всего понемногу, чтобы побыстрее распродаться. Завтра должна прийти вторая партия товара, она уже в пути, и я не знаю, что там.
Как дед встретил маму, которая приехала на поезде тети Иры, я тоже не знал. Может, они разругались вдрызг, и придется снимать комнату, вот только выясню, почем они. А может, все хорошо, тогда — звоню бабушке и успокаиваю ее.
Из положительного — я пробежался по барам-ресторанам и нашел точку сбыта кофе. Оказалось, импортный молотый стоил от двадцати тысяч, а вот такого, как я привез, нигде нет, а по вкусу он не уступает и даже превосходит импортный, и я договорился с барменом Витьком, что привезу шесть штук по шестнадцать тысяч за пачку.
Итого полтинник с партии. Правда, придется мотнуться домой самому и пятьдесят тысяч вложить в кофе. Риск, конечно, был но куда деваться? Я ж не сразу буду покупать, а когда положение мамы станет более-менее понятным, и вырисуется сумма, необходимая на лечение.
Еще я провел тренировку за день до отъезда, расписал упражнения и оставил Илью за главного — кто знает, как долго я пробуду в Москве.
Поезд сбавил ход, в тамбур повалили люди. Расшвыривая их, вышел Сергей, велел освободить проход и стал готовить мостик. Я пытался высмотреть деда среди встречающих на перроне, но из-за широкой спины Сергея это было сложно.