Впереди - полоса
Шрифт:
Боковым зрением он углядел, что подошел Попов, за ним шел полковой врач. Это встревожило Алексея: комэск наверняка готовит каверзу. Ничего удивительного: если принял зачет не спрашивая, то должен проверить, насколько «поумнел» его подопечный после самостоятельной теоретической подготовки.
– На глиссаде, - доложил Алексей.
– Иду по знакам.
– Понятно, на глиссаде, - отозвался Попов.
– Метеорологическая обстановка усложнилась: порывистый боковой ветер, четыре балла. Будьте внимательны!
Вот это и есть каверза! Надо
– Первый, высоко выравниваешь!
Погрешность он выровнял быстро, приземлился точно у знака. Но замечание все-таки схлопотал!
Попов отошел к соседнему тренажу, Алексей вылез из кабины и вопрошающе взглянул на командира звена.
– С чего раньше времени выравнивать начал?
– добродушно спросил Логинов.
– Боковика испугался?
– Не испугался, но все-таки он отвлекал.
– Не он отвлекал, а что-то другое. По лицу было видно: ты вроде как задумался.
Рядом с Логиновым стоял Толмачев. Он внимательно слушал разговор.
– Стихи не приходили на ум, лейтенант?
– Какие еще стихи?
– настороженно спросил Баталин.
– Судя по вашему лицу, вы сейчас, думаете: и на кой дьявол эскулап привязался?
– Ничего такого не думаю, - хмуро отозвался Баталин.
– Но ведь и вы тоже: стихи!
– Я прослушал две записи ваших разговоров в воздухе. Вы рифмуете и напеваете, это плохо. Вполне может получиться срыв. Есть хорошие стереотипы мышления и поведения, есть вредные, есть нейтральные. Старайтесь вырабатывать у себя только полезные.
– Зачем же их вырабатывать, Олег Григорьевич?
– удивился Алексей.
– Я так понимаю: даже хороший стереотип - это штамп. Разве штампы могут быть полезными?
– Могут. В общем, я говорил с людьми, которые вас неплохо знают. Они заметили, что вы любите рифмовать по любому поводу. А рифмовать - это работа. Как вы ее совмещаете с другой - и очень сложной - работой в полете?
– Олег Григорьевич, я не люблю рифмовать, - искренне заявил Баталин.
– Я совсем не напрягаюсь, все получается само собой. И ни разу меня это от дела не отвлекало.
– Н-ну, что ж… - Толмачев задумался.
– Значит, это склад мышления. Склад, между прочим, интересный…
* * *
Баталину опять была приготовлена спарка. После вынужденного перерыва в полетах этого не миновать.
Во вторую кабину сел летчик-инструктор, заместитель командира эскадрильи, капитан, недавно вернувшийся из отпуска. С ним Баталин еще не летал.
Полетами руководил Попов.
Алексей постарался точнее выдержать угол при взлете, появилось то же ощущение, как и на тренаже: будто горы стремительно приближаются и одновременно отодвигаются. Однако ни проседания, ни «зависания» машины
Выполнив несложное задание: короткий маршрут по прямой и дважды перемена курса, Алексей заволновался перед заходом на посадку.
– Знаки хорошо видите?
– услышал он голос капитана.
– Вижу хорошо.
– Тогда не запаздывайте.
Свой полусовет-полузамечание инструктор произнес ровно, без выражения в голосе: выучка. Он понял состояние Баталина и не хотел, чтобы летчик волновался еще больше.
«Так, Алексей Дмитриевич! Посадка - это же ваш коронный номер. Делайте, как учили. Иначе опять спарка».
Выпустил шасси, закрылки - началось торможение.
Он внимательно поглядывал на указатель скорости. Пройдя над желтой металлической сеткой ближнего привода, опустил нос самолета и начал выравнивание.
Вот полоса. Вот посадочный. Чуть задира-а-ем нос…
Чиркнули о бетонку шасси. Проседание на амортизаторах. Легкое, потом все более крупное содрогание машины на стыках плит, ощутимое стремление тела налечь на приборную панель - хорошо действует тормоз.
Зарулив к заправочной колонке, он разомкнул привязные ремни и спустился по подставленной техником лесенке, снял гермошлем.
– Разрешите получить замечания, товарищ капитан.
– Вы их уже получили: внимательней при заходе по знакам.
До стартово-командного пункта было метров двести. Тарас и Валерий сидели на скамейке под деревьями. Алексей плюхнулся рядом с ними.
– Слышал?
– спросил Мохов.
– С утра полетов не будет. Маршал прилетает.
– Брось!
В отдалении метался «газик» командира полка.
У Сердюкова не выдержали нервы: помчался инспектировать.
– Лейтенант Баталин, пройдите на СКП, - послышалось из динамика.
– Видишь, Бат, заело у них без тебя.
– Я так и знал, - промолвил Алексей, поднимаясь.
– Не поверите: трудно быть гениальным.
Помощник руководителя полетов встретил его словами:
– Вам запланировали вылет. А то завтра неизвестно, какой расклад получится. Начинайте готовиться. «Пятнашка» заправится, ее и поднимете.
Машина Тараса!
«Погоняем твою лошадку, Тарас, покажем, что такое класс!»
* * *
Задание - отработка парной слетанности на маршруте. Ему сказали, что он идет в паре с Логиновым.
Командир звена подписал полетный лист и велел идти осматривать машину.
Солнце уже клонилось к западу, когда они, взлетев, описали над аэродромом круг и пошли к югу. При подходе к границе Логинов приказал Алексею перейти из правого пеленга в левый. Алексей приподнял нос самолета, чтобы при случайном проседании истребителя не попасть в спутную струю командирской машины. Теперь машина Логинова была справа и чуть ниже.