Впервые в жизни
Шрифт:
— Да. И ты тоже.
Эми всегда ненавидела, когда ей приказывали, что делать, — сразу хотелось сбежать.
Но она не сбежала. Вместо этого последовала за Мэтью, как послушная влюбленная собачка. На кухне они прикончили сандвичи с жареным сыром. Облокотясь о стойку. Голые.
Мэтт рассказал, как прошел день. Эми не смогла удержаться от смеха, выслушав, как донимали его туристы-биологи, требовавшие описать жизнь тюленей в холодных ручьях, впадавших в озера. Мэтт с любовью рассказывал о родных, о доброй,
Ей оставалось впитывать каждое слово и удивляться тому, что он доверяет ей, наслаждается ее обществом и хочет с ней быть. Она не ожидала, что так смягчится. И поэтому молча смотрела на Мэтта.
— Что? — улыбнулся он.
Эми покачала головой, не в силах объяснить, что чувствует в его присутствии. Сверхдозу адреналина, ужас, возбуждение, потрясение… все вместе и сразу.
— Скажи мне, — настаивал Мэтт.
Именно голос. Низкий, спокойный, властный голос заставил ее подчиниться.
— Это было потрясное первое-первое свидание!
— Первое-первое свидание? Совсем первое?
— Да, что-то вроде, — скорчила гримаску Эми.
— Объясни! — потребовал он.
Она открыла было рот, но тут же умолкла. Смутившись, пожала плечами и принялась наливать себе воду. Трудно поверить, но всякая попытка говорить о себе заставляет чувствовать себя куда более голой, чем сейчас.
— Ты до последнего времени была монахиней? — удивился Мэтт.
— Нет, — засмеялась Эми.
— Жила в уединении?
Она снова рассмеялась, на этот раз с легкой горечью.
— Нет, ничего такого. Конечно, у меня были мужчины. Просто никогда не одевалась, чтобы идти на свидание.
— Которое так и не состоялось, — с сожалением вздохнул он.
— Нет, все было чудесно.
Он взял у нее стакан и потянул к выходу из кухни. Они оделись, и он повез ее в Сиэтл, в маленький уютный бар, где играл прекрасный ансамбль. Они танцевали, разговаривали, смеялись и снова танцевали.
Эми впервые была наедине с мужчиной, уделявшим ей столько внимания. И на этот раз не возражала. Она чувствовала себя особенной. Необыкновенной. Лелеемой.
Когда они подъехали к его домику, Эми застенчиво прошептала:
— Классное первое свидание, Лесничий Классные булочки.
Она подалась вперед и нежно поцеловала его.
— Спасибо!
— Не за что.
Он завел прядь волос ей за ухо.
— Но еще ничего не кончилось.
— Нет?
Они вошли на кухню, где нашлись печенье и молоко. Она присела на стойку, он встал рядом.
— Что ты так смотришь?
— У тебя крошка…
Мэтт лизнул уголок ее губ и воспользовался предлогом,
— Так это заговор! — догадалась Эми.
— Угу.
Он стал ее раздевать, пока она не осталась голой. И едва не завизжала, ощутив под ягодицами холодную поверхность стойки.
— Но это негигиенично!
Он улыбнулся и разделся сам, отчего сердце Эми едва не вырвалось на волю.
— Чудесно! — похвалила она.
Он раздвинул ее ноги. Встал между ними. И она забыла о холоде и негигиеничности…
Он нежно откинул ее голову и стал целовать в шею.
— Снова? — выдохнула она, растаяв, когда он стал посасывать нежную кожу.
— О да, снова. И еще снова…
— Но мы ходить не сможем!
Он укусил ее за ключицу и скользнул губами по груди.
— Я буду так ласкать тебя, что забудешь обо всем.
Глава 15
Ученые обнаружили, что шоколад вызывает в мозгу такие же реакции, как марихуана. Ученые также обнаружили и другие сходства между этими веществами, но я не могу вспомнить, какие именно.
Наутро Мэтта разбудил звон будильника. Он был один. Ничего необычного, напомнил он себе и встал.
Час спустя он и Джош уже свисали с обрыва. Еще не совсем рассвело, и Джош был зол и раздражен, потому что успел поспать три часа из-за чрезвычайно трудного дежурства в приемном покое.
Мэтту не удалось поспать даже три часа, но он не был зол и раздражен. Может быть, немного выведен из себя. Он понятия не имел, что делает с Эми. Кроме разве того, что заставляет ее выкрикивать его имя в тот момент, когда она лежит под ним. В этом ему нет равных.
— Заткнись, — буркнул Джош.
— Я и слова не сказал.
— А это необязательно. Твоя довольная ухмылочка говорит за себя. Громко. Хоть бы имел сочувствие к тем, кто такого лишен.
Мэтт повернул голову.
— И ты мог бы так улыбаться. Что случилось с той, как-ее-там? Той классной рыжулей — медсестричкой, о которой ты все толковал?
— Она говорит, что с восьми лет мечтала выйти за доктора.
— Этим все сказано, — поморщился Мэтт. — А как насчет той миленькой брюнетки, с которой ты познакомился, когда оперировал ее брата? Какая-то странная рана на голове.
— Похоже, именно она и нанесла ему эту рану.
— Ну а эта новая цыпочка… Грейс? Подруга Эми и Мэлори?
— Ни за что!
— Почему? Она смазливенькая.
— Да, но она подруга Эми и Мэлори! — отрезал Джош.
— И что?
— И то! — пояснил Джош тоном, предполагавшим, что перед ним полный идиот. — Тай втрескался в Мэлори. Должно быть, это заразно.
— Ты доктор, — усмехнулся Мэтт. — Заразишься — сделаешь себе укол, и все будет в порядке, выздоровеешь.