Враг Империи
Шрифт:
Медленно наваливалась тяжесть. Ким ждал, когда же это закончится, но тяжесть только нарастала. Стратег перестал храпеть, внизу вполголоса матерился Барон. Один Шнырь продолжал спать, разве что перестал болтать и теперь лишь тихо постанывал.
Наконец перегрузки достигли максимума, затем медленно ослабели. Ким понимал, что корабль военный, очень мощный, но неужели была реальная необходимость взлетать так быстро? Хотя возможно, пилоты и командир корабля просто наслаждались его мощью.
Прошло еще минут пятнадцать, все это время Ким лежал и вслушивался в дрожь корабля. Затем
Барон говорил, что они летят давить каких-то мятежников. Вспомнив об этом, Ким снова почувствовал себя нехорошо. Значит, это карательная экспедиция. Уж не к Седрику ли они летят? По слухам, принц везде понастроил своих баз.
Ким вздохнул. Выходит, теперь он не только смертник, но еще и каратель. Стоило ли это того, чтобы жить?
Ему не хотелось об этом думать. Повернувшись на бок, Ким закрыл глаза и постарался заснуть. Это получилось у него далеко не сразу, назойливые мысли никак не хотели его отпускать. В отчаянье он начал думать о Шейле и незаметно для себя наконец-то уснул.
Проснулся Ким от тихого и на редкость противного писка, доносившегося из укрепленного на стене динамика. Часы над дверью показывали семь утра, лампы ярко горели.
Динамик наконец-то затих, Ким устало приподнялся на кровати. На соседней полке заворочался Шнырь. Зевнув, он взглянул на Кима заспанными глазами, что-то пробормотал. Потом сполз с полки, не одеваясь, сунул ноги в башмаки и вышел из каюты.
Во рту стоял какой-то неприятный привкус. Ким слез с полки, оделся, потом заправил постель и пошел умываться. Стратег и Барон все еще лежали.
Когда он вернулся, Барон и Стратег одевались, Шнырь как раз заканчивал заправлять свою постель. Его любимые журналы лежали на постели у Кима. Взглянув на Шныря, Ким переложил их ему на кровать. И тут же свалился на пол, получив сильнейший удар в челюсть.
— Я говорил тебе, чтобы ты их не трогал?! — заорал Шнырь, стоя над ним и брызгая слюной. — Говорил?!
Мир перед глазами чуточку прояснился. И хотя в голове все еще звенело, Ким уцепился за кровать Стратега и медленно приподнялся.
От второго удара Шныря ему удалось уйти — присев, он стукнул Шныря в живот, поймав его на встречном движении. Охнув, Шнырь схватился за живот и согнулся, тогда Ким схватил его за голову и ударил в лицо коленом. Залившись кровью, Шнырь упал.
— Еще раз ко мне сунешься, убью… — прохрипел Ким, потом подошел к умывальнику и открыл кран. Сделав несколько глотков, умылся, ощупал языком зубы — вроде все целые.
Барон не сказал ни слова. Переступив через стонавшего на полу Шныря, он достал из кармана сигарету и вышел из каюты, его лицо было на редкость мрачным.
Зато Стратег явно оценил этот короткий бой.
— Хорошо дерешься… — прокомментировал он, поднимаясь с кровати. Устало зевнул и тоже вышел из каюты.
Оставаться со Шнырем Киму не хотелось. Взглянув на вчерашнего приятеля, он непонимающе покачал головой и вышел вслед за Стратегом.
Мысли у Кима были самыми черными. Не говоря уже о том, что поводов для радости и так не наблюдалось, стычка со Шнырем подействовала на него угнетающе. Может, именно поэтому Ким до самого завтрака был мрачен и нелюдим.
К удивлению Кима, Шнырь на завтрак все же пришел. Да и физиономия его пострадала не так уж сильно — Ким все же сдерживал удар, понимая, что это не тот случай, когда надо бить во всю силу. Мельком взглянув на Кима, Шнырь поставил в стороне от него поднос, сел и принялся за еду.
За ночь Ким успел проголодаться, он и не помнил, когда еще был таким голодным. Не иначе, в еду им что-то подсыпали, какие-нибудь регуляторы метаболизма. Это было вполне объяснимо, подобные добавки помогают наращивать мышечную массу. К тому же Ким знал, что сразу после завтрака начнутся тренировки. Боец должен быть умелым, без этого в современной войне не победить.
Аппетит и в самом деле был отменным. Ким ел и чувствовал, как разливается по телу приятная истома. Странно — он считал, что все дело в пиве, но ведь он еще не дошел до него…
Когда Ким выпил утреннюю порцию пива, ему стало совсем хорошо, мир уже не казался таким мрачным. Даже Шнырь теперь не выглядел в его глазах негодяем. Ну бывает, мало ли что нашло на парня. Ким сам с утра мог убить любого, до того ему было мерзко.
Сразу после завтрака все разошлись по тренировочным залам. Четверке Барона и еще двум таким же подразделениям выпал зал, в котором отрабатывались действия в темноте. Новый, еще не знакомый бойцам инструктор — им оказался высокий усатый офицер в форме капитана, — начал объяснять тему сегодняшнего занятия. А именно, как правильно уходить от луча прожектора. Ким не знал этого, а потому внимательно, слушал инструктора.
Потом начались тренировки. Свет погас, зажглись четыре прожектора, их узкие лучи стали шарить по залу, пытаясь отыскать бойцов. Ким добросовестно прятался — отпрыгивал от луча вперед или назад, в зависимости от того, как именно приближалось к нему световое пятно. Отпрыгивать дальше, за луч, было проще, можно было бежать во весь рост, не опасаясь, что тебя заметят. Глаза наблюдателя следят за световым пятном, они «засвечены», поэтому заметить что-либо вне пятна наблюдателю очень трудно. Отпрыгивать под луч, в сторону прожектора, было сложнее и менее эффективно, этот способ годился лишь тогда, когда убежать в другую сторону уже невозможно. Здесь приходилось пригибаться или даже перекатываться, ползти, чтобы не попасть в шарящий над головой луч.
В целом, эта тренировка Киму даже понравилась, он довольно быстро уяснил, что можно делать и чего нельзя. В частности, ошибкой было пытаться просто убежать от луча, он все равно тебя нагонял, а драгоценные секунды оказывались потеряны. Если луч накрывал, оставалось лишь вжаться в землю и лежать, надеясь на то, что тебя не заметят.
По итогам тренировки Ким набрал восемь штрафных очков — меньше, чем многие опытные бойцы, и был этим весьма доволен.
После первой тренировки давалось полчаса отдыха. Кто-то из бойцов отправился в курилку, но большинство, в том числе и Ким, просто лежали на песке тренировочного зала.