Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)

Мэй Джулиан

– Это степь горит, - объяснил Дугал.
– Пал пошел мимо. Как вы, мой повелитель?

Эйкен попытался сесть. Острая боль внезапно пронзила череп, в глазах рассыпались искры. С трудом, с помощью Дугала, но он все-таки поднялся, бросил окрест дальновидящий лучик. Казалось, они с Дугалом - единственные, кто выжил после сражения. Вокруг были только мертвые тела...

– Нет, - прошептал он.
– Нет, нет и нет!..

– Возьмите себя в руки, Аслан. Многие наши люди живы. Они там, за разрушенным мостом. Им оказывают первую помощь, тяжелораненых

сразу помещают в оболочки. Кто-то пустил слух, что вы пропали без вести, сгорели, говорят, в адском пламени, но я-то знал, что этого не может быть. Переплыл реку, принялся отыскивать - вот и нашел. Теперь мы тихонько поковыляем к маленькой лодочке - я тут припрятал в кустах, потом на аэропланчик - и домушки...

– Шарн... Айфа...

– Тю-тю... Сгинули! И больше половины этих пугал. Остальные бежали еще до того, как вы подожгли степь. На север, на запад, на юг, в джунгли. Никто не осмелился пересечь Нонол, и никто не осмелился слова поперек сказать, когда сбежавший Враг звал вас - Ваше Величество.

– Сбежавший? Марк исчез?
– Эйкен вдруг успокоился, усмехнулся.
– Да, мы были на волосок от гибели. Если бы не этот железный ящик, давным-давно запрещенный в эпохе Галактического Содружества!..

Возле Дугала на земле стоял почти угасший масляный светильник. Эйкен, почувствовав, что силы постепенно возвращаются к нему, усилием мысли раздул огонек. Так, с фонарем в руках, они побрели к реке. Шли медленно, спотыкаясь, поддерживая друг друга. В ночи темной бесформенной массой прорезались разрушенные трибуны, совершенно черные - видно обуглившиеся стволы деревьев. Вдали блеснула поверхность реки. Тонкие струйки дыма тут и там тянулись в заштрихованное углем небо. Казалось, это души павших воинов отлетали в заповедное царство Таны...

Наконец они добрались до того места поля битвы, где стояли фирвулаги. Здесь тела были навалены кучами - даже горами, что неприятно поразило Эйкена. Сколько же их полегло? Он не испытывал большой радости - как ни крути, а население Многоцветной Земли еще больше уменьшилось... В сторонке что-то блеснуло нежным зеленым светом. Они подошли поближе - перед ними на земле ровно и прямо стоял Поющий Камень. Как он сохранился в бушующем адском огне?

Дугал повыше поднял светильник, заглянул королю в лицо и испуганно спросил:

– Может, отдохнете на нем, мой повелитель?

Эйкен издал слабый смешок.

– В другой раз.

Он отвернулся от камня, выпрямился и зарыдал. В третий раз все приходилось начинать сначала! Сколько загублено жизней, сколько добра сожжено!.. Опять восстанавливать!.. Хватит ли сил? Руки опускаются, когда подумаешь о тщете человеческих усилий. Не лучше ли сразу на аэроплан и прямиком на Старую Землю?

На востоке тоненькой риской обозначился рассвет.

– Кто знает, что ждет нас впереди?
– спросил он у Дугала и, не дождавшись ответа, продолжил: - М-да, неширок оказался шаг Мрака. Давай-ка, парень, поищем твою лодчонку и взглянем, что творится там, на другом берегу

реки.

В тот час, когда до разрушенного Надвратного Замка дошли ужасные новости о начавшемся сражении на Золотом поле, Тони Вейланду удалось улизнуть от бдительного ока Пеопео Бурке. Охваченный страхом за жизнь Ровены, он проявил изрядную смелость и изобретательность и сумел пробраться на "роплан", возвращавшийся в Нионель. Оставшееся до рассвета время он провел в тщетных поисках жены. Город опустел еще с вечера жители мелкими группами, обходя пепелище, двигались на восток, в медовые луга. Утром Тони наткнулся на мастера-генетика Греги. Тот сидел на стволе поваленной ивы, грязный, измотанный до предела; рядом с ним спала молодая женщина, голова ее покоилась на коленях старика.

Грегори Прентис Браун, заметив вышагивающего по берегу Нонола Тони Вейланда, ткнул в него пальцем и захихикал.

– Ну-ну! Вернулся наконец! Веришь ли, мы за час добрались до этого места. Вот как драпали... Бедная Ровена совсем притомилась - всю дорогу плакала, а теперь вот заснула.

Тони поджал губы - он не собирался шутить.

– Где моя жена? Что вы с ней сделали?

– Ты, Тони, как в сказке, бродишь по белу свету, жену ищешь. Сколько железных башмаков стоптал, сколько посохов сбил, а жена твоя здесь.
– Он указал на спящую у его ног красавицу.

Ровена открыла глаза, увидела Тони. Он стоял как столб, не мог слова вымолвить. Женщина порозовела, губы ее задрожали, она прижала руки к груди.

– Она это, она!
– ухмыльнулся Греги.
– Прошла через автоклав, полежала в целительной оболочке. Это мой первый опыт. Как находишь?

Она тихо сказала:

– Я так хотела понравиться тебе, Тони. Может, теперь ты останешься со мной?..
– робко спросила она.

Голос был такой родной, такой знакомый, что Вейланд горячо заговорил:

– Я люблю тебя, какая бы ты ни была.
– Он коснулся рукой своего золотого ожерелья.
– Если бы ты знала, как я люблю тебя! Я даже представить не мог. Теперь у меня золотое ожерелье. Теперь все будет хорошо.

– Скажи, ты сможешь полюбить меня такую?
– настойчиво спросила Ровена.

– Глупенькая, конечно. Ты теперь сказочная красавица, я подобной женщины никогда и не видывал. Но даже если бы ты осталась прежней, я бы любил тебя так же.

– Верь, не все во мне изменилось, - прошептала она и стыдливо рассмеялась.

Тони невольно привлек ее к себе, обнял. Она положила руку на свой живот.

– Я все думаю, ребенок будет больше похож на тебя или на меня?

Вейланд, ошеломленный, глянул на мастера-генетика. Тот подмигнул ему.

– Не мучай себя понапрасну. Какая разница, на кого будет похож крошка.

Мальчик проснулся от плеска весел и шороха камыша, сквозь заросли которого медленно продиралась лодка. Чистое небо клочками синело над головой, густо пахло болотным газом, сыростью, тлением. Вокруг на многие десятки верст лежали непролазные топи.