Враги целуют жадно
Шрифт:
«Бл*дство! Мы ведь с ней… фактически трахались! Как еще это назвать?»
Он дважды проезжал мимо дома Стекловых, пока слонялся по городу в поисках ответов на свои вопросы, но так и не решался остановиться.
Вернее, не позволял себе притормозить. Будто зомбированный или одержимый какой, нарезал круги неподалеку от их улицы. А когда все же случайно оказывался на ней… выжимал педаль газа в пол и с бешеной скоростью проносился мимо их дома. Зачем? За каким чертом? Вадим и сам не знал! Возможно, просто хотел убедиться,
Она ведь терпеть его не могла! Презирала, и даже не скрывала этого!
«Тогда… почему не вырывалась? Не сопротивлялась? На помощь не звала? Могла же! Но вместо этого она… позволяла мне… все! И сама отвечала. Дьявол, как же эта мелкая выскочка мне отвечала!»
Вадим поморщился, ощущая огонь в крови и предательскую дрожь во всем теле. Залпом осушив остатки виски, с грохотом поставил пустой стакан на стол. Откинувшись на спинку дивана, подал официанту знак «повторить» и крепко зажмурился, пытаясь представить, что находится здесь один.
Нет. С ней! Она приближается к нему медленной кошачьей походкой, усаживается на его колени, тянется к губам и вдруг… ядовито выплевывает:
«Ты ничего из себя не представляешь… Обычный мажор, коих тысячи... Без денег семьи ты – пустое место! Жалкая тень своего отца… Жалкая тень!»
А следом, склонившись прямо к его уху:
«Никчемный... Избалованный... Беспринципный… Кобель. Вали под бочок к своему папочке, мажорчик! Ты опаздываешь! Уже несколько минут не прожигал жизнь впустую и не транжирил чужие деньги!»
Вадим вздрогнул, резко распахнув веки. С дико колотящимся сердцем, огляделся вокруг. Естественно, Аню он не обнаружил. Лишь своих друзей.
Судорожный вдох сорвался с губ. В висках пульсировало от обиды и разочарования. Еще никто так сильно его не унижал. Никто, кроме нее.
– Ваш виски! – официант поставил бокал с янтарной жидкостью рядом с ним.
Но Ксюха дотянулась до него раньше. И в ответ на разъяренный взгляд Вадима, строго заявила:
– Хватит! Ты уже прилично накидался!
– Сюда дай! – велел он предостерегающе.
– Я не знаю, что с тобой происходит, но… ты никогда столько не пил!
– Уж кто бы говорил, - усмехнулся Вадим. – Ты сама-то сколько коктейлей с водкой сегодня уничтожила? А вы? Язвенники-трезвенники-аристократы?
Он обвел надменным взглядом всю их многочисленную компанию.
– А нам можно! – глупо хихикнула Зоя, прижимаясь к Клюеву. – У нас стресс!
– Действительно, - поддержала ее Ксюха. – Мы тут вообще-то, все в ахере, Вадюша! Не каждый день нам приходится со льготницами тусоваться!
Вадим усмехнулся, забрав-таки у нее свой виски. Покосился на Генку Токарева, отрывающегося на танцполе в компании младшей Стекловой.
Их появление на вечеринке произвело фурор. О том, что у этих двоих завязался страстный роман, худо-бедно в универе знали все. Но никто и не предполагал даже, что Генка
– Мне противно сидеть с ней за одним столом! Это унизительно!
Присвистнув, Вадим иронично хмыкнул:
– Так не мучайся, Марта! Вали домой!
– Вадюша! – ухаснулась Ксюха. – Ты что такое говоришь?
– Угу! – обиженно запыхтела Марта. – Лучше бы придумал, как эту выскочку спровадить! Что Генка в ней нашел? Она ведь… даже не из нашего круга!
– О-о-о! – загадочно протянула Зоя. – Сейчас я ей устрою!
– На место сядь! – холодно отчеканил Вадим, изменившимся голосом.
Опешив от неожиданности, Кудрина медленно выполнила его требование.
Он тем временем продолжил, окинув взглядом присутствующих:
– Если Машка в отношениях с нашим другом, значит сейчас она – одна из нас. И чем быстрее вы поймете это, тем лучше для вас же! Все ясно?
– Ясно, - обреченно, с обидой в голосе пророкотала Ксюха. – Мы потерпим. Подождем, пока Генка вдоволь наиграется. Но никогда… никогда ей не стать одной из нас!
Едва она успела закончить свою гневную тираду, Токарев в обнимку с Машкой вернулись за стол. На лицах присутствующих тут же заиграла фальшивая заискивающая улыбочка. Игнорируя существование Стекловой, девушки начали демонстративно флиртовать с Генкой. Очевидно, пытались вывести Машку на ревность. И только Вадим знал правду. Был в курсе их договоренности, ибо случайно подслушал их разговор. Но, нужно отдать им должное – играли они очень даже правдоподобно. В какой-то момент, начиная злиться от того, что пробудить в Машке ревность не получается, Марта томно улыбнулась и нежно погладила Генку по щеке:
– Генок, а ты в курсе, что твоя единственная любовь вернулась в город?
– Какая еще, любовь? – включил идиота Токарев. – Ты о ком?
– Милый, - ласково промурлыкала Машка, дерзко скидывая с парня чужие руки. – Она имеет в виду ту мерзкую циничную суку, которая бросила тебя – раненного и переломанного после аварии! Но знаешь, ты все же должен с ней поговорить. Завершить гештальт. Пару раз по морде съездить, чтобы больше неповадно было! А я пойду с тобой. Поблагодарю эту дрянь за то, что она свалила из твоей жизни, и подарила тебя мне, мой сладкий бурундучок!
За столом повисла гробовая тишина. Лишь Ксюха воскликнула, негодуя:
– Ты не можешь так говорить о девушке из высшего общества! И не важно, что она в прошлом натворила и как поступила! Не зарывайся! Знай свое место! Где ты, и где она? Как ни крути, а она выше тебя по статусу и…
– И что? – воинственно зыркнула на нее Стеклова-младшая (уже прилично охмелевшая и окосевшая от выпитых коктейлей). – Кто мне запретит?
– Ну, допустим… - начала было Зоя, но Токарев перебил ее, заявив: