Врата богов. Мой верный Конь
Шрифт:
– Я, блин, прямо как принцесса, – смутилась она.
– Привыкай, – сказал он и поцеловал нос кроссовки, заставив Раду покраснеть.
После этого был чай с конфетами «Вечерний звон», которые она обожала с детства.
– Ты должна понимать, – рассказывал он за чаем, – что роль алой женщины накладывает на тебя определенные обязательства. Разумеется, я не берусь указывать тебе, как жить – ты вольна сама принимать решения, но если ты хочешь идти и дальше со мной по мистическому пути, ты должна знать, что отныне между нами существует хрупкая связь, для сохранения которой мы
И еще: С сегодняшнего дня тебе предстоит начать работу над собой сразу в нескольких направлениях: Тебе придется работать с телом так, чтобы оно было в наилучшей форме; работать с сознанием, тренируя его и подготавливая к решающей трансформации; работать с энергетикой, что это такое, я скажу в свое время; и работать с намерением, об этом у нас тоже будет отдельный разговор. К следующему разу постарайся освоить упражнение, которое получило название шавасана или мертвая поза. Выполняется оно следующим образом…
Они встречались раз в цикл, в один из наиболее кровавых дней. Игнат Валерьевич относился к Раде подчеркнуто почтительно, так как для него в эти дни она была воплощенной божественностью. Первым делом они шли в спальню, где уже ждала застеленная новым дорогим бельем постель. Раду так и подмывало спросить, куда он девает использованные простыни, но она почему-то не решалась. Игнат Валерьевич помогал ей раздеться, после чего вкушал свой коктейль, стараясь не вносить в этот ритуал лишний эротизм. Затем он помогал ей одеться, благодарил за оказанную честь, иногда целуя ей почтительно ноги, затем они перебирались на кухню, где он превращался в забавного доброго дядьку, а она – в зашедшую по поручению родителей дочь друзей.
Так продолжалось до тех пор, пока она не выросла из этих отношений, и когда ее терпение лопнуло, она пришла к нему в «неурочный» день, позвонив предварительно по телефону.
Игнат Валентинович пригласил ее на кухню, налил кофе и только после этого спросил:
– Так о чем ты хотела поговорить?
– О том, что мне это все надоело. Я не хочу… не могу больше так, – нервно ответила она.
– Ладно, чего ты хочешь?
– Того же, чего хочет любая нормальная женщина от мужчины.
Выпалив это, Рада покраснела, почувствовав себя дурой.
– Тебе же всего 16, а мне… – растерялся Игнат Валерьевич. Видя волнение Рады, он решил, что у нее, или у ее родителей серьезные проблемы, и совсем не ожидал такого развития событий.
– Ты прав, – они уже были на «ты», – мне уже 16. Я не ребенок, а если учесть, что ты со мной вытворяешь с 13 лет, я давно уже не невинный ребенок. Так что давай быть честными друг с другом. Я хочу нормальных отношений. И если я не получу их с тобой, я найду другого. Обещаю, – выдала она, стараясь говорить, «как взрослая», и оттого чувствуя себя еще глупее.
– Ладно. Пусть будет по-твоему, – ответил он, а потом взял ее прямо на кухонном столе, практически не причинив боли.
С того дня они начали встречаться, как любовники, два раза в неделю, а когда наступали «те дни» ритуальное
– Кровь и плоть… – сказал он как-то за кофе. – Знали бы они, что вкушают.
– А ты не думал, что это – ритуализированное извращение вроде содомии тамплиеров? – спросила Рада, которая к тому времени уже прекрасно разбиралась в истории магии и тайных обществ.
– Эликсир стыда слишком древний для этого. Ему более двух с половиной тысяч лет. К тому же это совершенно ядовая смесь гормонов и энергий. Поэтому его еще прозвали эликсиром вечной жизни. Думаю, именно отсюда растут корни историй про вампиров, которых стыдливая мораль заставила убивать свои жертвы, вкушая кровь из вен на шее.
Тогда же, после первого секса, который принес Раде, скорее, моральное, чем физическое удовлетворение, (так как Игнат Валерьевич больше думал о боли, чем об удовольствии), он сказал с серьезным видом, едва они оделись и привели себя в порядок:
– Теперь мне надо с тобой серьезно поговорить.
– О чем? – спросила она, улыбнувшись улыбкой победительницы.
– То, что мы с тобой сделали, подразумевает, что ты достаточно повзрослела для следующего этапа посвящения.
– Не думаю, что я готова к этому прямо сейчас.
– Любое действие имеет свои последствия, которые надо уметь принимать.
– Тогда давай побыстрее. Мне еще уроки учить.
– Знаешь анекдот про Леху?
– Про какого?
– Комиссия в интернате для несовершеннолетних дураков. Поймали одного из пациентов и спрашивают:
«Как тебя звать?»
Он:
«Не знаю».
«А сколько тебе лет?»
Он:
«Не знаю».
И так на все их вопросы.
«Это ж почему вы так плохо работаете, что ваши пациенты ничего не знают? – набросились проверяющие на главного врача. – Через месяц приедем – чтобы знал все ответы».
Приехали они через месяц. Нашли того самого дурака и спрашивают:
«Мальчик, как тебя зовут?»
Он:
«Леха!».
«А кем ты хочешь быть?»
«Летчиком!».
«Кем-кем?»
«Леха!».
– Самое смешное здесь то, – продолжил Игнат Валерьевич, когда они отсмеялись, – что большинство родителей сами превращают своих детей в таких вот Лех. У кого ни спроси, все хотят быть летчиками, моряками или еще кем-то в том же духе. Окружающие умиляются: Какой чудесный ребенок! Вот только ничего чудесного в этом нет, так как, когда приходит время выбирать настоящую профессию, эти еще пять минут назад летчики, почувствовав себя Лехами, выбирают первую попавшуюся на глаза профессию. Наиболее сообразительные из них со временем переучиваются, а остальные так и остаются на всю жизнь сидящими на чужих стульях неудачниками. При этом выигрывают все, кроме самих Лех. Государство получает работников там, где они наиболее необходимы; умиляющиеся взрослые, которые тоже когда-то хотели быть летчиками или аналогами таковых, не чувствуют себя идиотами. А Лехи находят таких же жен и плодят таких же детей, которые до последнего тоже будут мечтать стать летчиками.