Врата богов. Мой верный Конь
Шрифт:
Подойдя ко мне, он улыбнулся, обнажив вампирские клыки, и я чуть не умер от страха.
– Знаешь, кто я? – спросил он.
Я кивнул, не имея сил даже бежать, так как мои ноги словно вросли в землю. Иисус не набросился на меня. Вместо этого он вскрыл похожим на коготь ногтем себе вену на руке.
– Пей кровь мою, – приказал он, и я проснулся от страха.
– Интересный сон, – решила Рада. – Интересный и знаковый. Он говорит о том, что ты уже достаточно глубоко проник в свое подсознание.
– Он что-нибудь значит? –
– Образ вампира прекрасно подходит для метафорического описания человека, вставшего на путь познания. Во время встречи с тем, кто уже на пути, происходит инициация в виде метафорического обмена кровью, в которой, как считали древние маги, содержится душа животного или человека. Отсюда, кстати, берет начало запрет на употребление крови в пищу в ряде религий. Для человека знания кровь, она же вино, это, с одной стороны, состояние знания в его чистом виде; с другой – знание, которое уже есть у человека. Отсюда библейский призыв Иисуса означает приглашение вкусить кровь пробужденного или познавшего. Так вот, обмен кровью вызывает у вновь обращенного искателя знания голод познания, который по мере утоления лишь усиливается до бесконечности.
– Я так понял, что под знанием ты подразумеваешь просветление?
– Так его тоже называют.
– Но разве просветление совместимо с голодом?
– Просветление и есть голод, но голод иного уровня, который мы в своем нынешнем состоянии не можем себе даже представить.
– Тогда почему все говорят о просветлении, как о блаженстве?
– А еще о нем говорят, как о тотальной пустоте, которая и есть голод. Тебе это кажется противоречивым, потому что тебе знаком лишь голод тела и голод спящего ума. При этом голод спящего ума есть лишь приносящая страдание тоска по истинному голоду. В отличие от нее голод в чистом виде – это являющаяся предельной наполненностью собой пустота, сияющая внутренним светом. Об этих вещах крайне трудно говорить, так как наш язык очень плохо приспособлен для описания подобных переживаний.
Несколько недель Роман не видел сны, а потом ему вновь приснился пылающий дом с пляшущими перед ним людьми. На этот раз он танцевал с другими.
К нему подошла женщина в длинном платье цвета лунного света. Ее лицо скрывала серебреная маска.
– Знаешь, кто я? – спросила она.
– Ты та, кого я ищу, – ответил Роман. – Ты алая женщина. Моя алая женщина.
– Угадал, – рассмеялась она и сняла маску. Это была Рада.
Она оскалила вампирские зубы и вонзила их Роману в шею. Но вместо того, чтобы пить его кровь, она влила в него свою.
– Свершилось, – торжественно произнес мужской голос, и Романа выбросило из сна.
– Надеюсь, вы с хорошими новостями? – спросила Софья Сергеевна, разливая по чашкам «Большой красный халат» (сорт чая).
– Думаю, что да, – ответил Максим Харитонович, беря пирожок с луком и яйцами.
Шел дождь, и они пили чай на веранде. На Софье Сергеевне был темно-серый летний брючный костюм и черные туфли на высоких каблуках. Максим Харитонович был в джинсах, футболке «Кисс», ветровке и болгарских кроссовках.
– Наш друг оказался темной лошадкой, – приступил он к докладу. – Глубоко в подсознании он связан с неким Зеркалом Пророка. И как гласит легенда…
Юный принц Грей ехал по лесной дороге на своем коне, напевая веселую песню. Он был счастлив. Еще бы! Сегодня на балу должны были объявить о его помолвке с Мартой – дочерью старинного друга отца, великого герцога Грэма. Этот брак был одним из тех редких исключений, когда расчет не противоречит любви. Принц Грей и Марта давно уже испытывали друг к другу нежные чувства, которые со временем становились только сильней.
Из мечтаний его вывели крики о помощи, доносившиеся из леса. Не долго думая, принц пришпорил коня и помчался на крик. Вскоре он увидел ужасную картину. К дереву был привязан монах – аскетического вида мужчина преклонного возраста. Вокруг него суетились трое крепких, высоких парней в длинных, черных одеждах с капюшонами, скрывающими их лица. Они пытали монаха, прижигая его худое тело огнем. Монах истошно кричал и звал на помощь.
Принц Грей выхватил меч.
– Именем короля приказываю вам прекратить! – приказал он.
– Не вмешивайтесь, принц, это дело вас не касается, – сказал один из молодчиков.
– Меня касается все, что происходит на земле моего отца, – ответил ему принц.
– Вы не понимаете, во что ввязываетесь. Езжайте своей дорогой. Вас ведь ждет возлюбленная, не так ли?
Принца удивило, насколько эти люди осведомлены о его делах, но он не подал вида.
– Вы либо добровольно последуете со мной на суд моего отца, либо я отведу вас туда силой.
Молодчики выхватили мечи, которые были у них под одеждой. Начался бой. К счастью, принц был прекрасным фехтовальщиком, способным постоять за себя и перед более сильным противником. Вскоре один из нападавших был убит, а остальные бросились бежать.
– Благодарю тебя, храбрый принц, – сказал монах, когда тот отвязал его от дерева и помог перевязать раны.
Затем принц снял капюшон с головы убитого. Это был незнакомый мужчина явно знатного происхождения.
– Кто эти люди, и чего они от тебя хотели? – спросил монаха принц, – на разбойников они не похожи, да и ты не из тех, кем могут заинтересоваться грабители.
– Эти люди – служители сил тьмы. А хотели они узнать, где хранится Зеркало Пророка, и кто тот избранный, для кого Пророк его сделал.
– Это Зеркало дарует силу и власть? Наделяет здоровьем и долголетием? Защищает от смерти, ранений и колдовства? Или позволяет находить спрятанные под землей сокровища?
– Оно не делает ничего из того, о чем ты сейчас говорил, принц, – ответил монах, – это Зеркало позволяет заглянуть в самую суть себя и увидеть свое внутреннее лицо, которое есть Лицо Господа. Это то, о чем мечтали и мечтают лучшие из мудрецов, как древних, так и тех, кто ныне живет среди нас.
– И что это дает? – спросил принц, не понимая, о каком лице говорит этот странный монах.