Врата Изгнанников
Шрифт:
Западня. Он ничего не ответил.
— Так что ты можешь позвать ее, — сказал Чи. — Сделай это. Сейчас. Попроси ее придти на край лагеря — я хочу только поговорить с ней.
Вейни посмотрел на Чи. Внезапно в груди все сжалось и ему показалось, что холмы стали слишком тихими.
— Давай же, — жестко сказал Чи.
Он искривил рот, как только смог, и свистнул, резко и пронзительно. — Лио!
И уже не внезапная, но постоянная мысль, которая билась внутри него весь долгий
— Нет, мало, — сказал Чи и открыл ящичек: свет из камня-ворот осветил его лицо. Свет стал ярче; плоть поползла. Все, что попало в свет, казалось слишком ярким и искаженным.
— При помощи этой вещи ты можешь почувствовать только то, — сказал Вейни, — что с воротами в Манте что-то случилось. И больше ничего, парень. Я могу почувствовать намного больше. Я могу точно узнать, что случилось.
— Ты — узнать?
— Ты не знаешь, с чем сравнивать. Что правильно, что неправильно. Сила течет наружу—. — Он потерял мысль, когда Чи вынул камень из ящичка, подержал, потом опять положил обратно и поставил открытую шкатулку на землю перед ним.
— Так она узнает, где ты. Позови ее опять.
— Если она здесь, она уже услышала меня. — Он надеялся на этот маленький ящик и на камень. В наступивших сумерках из него лился яркий свет, делавший Чи отчетливо виденной целью. Эх, если бы Моргейн была здесь, если бы она точно знала, что тот, кто стоит на коленях перед Вейни, именно тот, кого надо убить. Она умела быть очень точной, в отличии от лучника. Несколько людей могли упасть на землю раньше, чем поняли бы, что на них напали.
Но, вместо этого, она могла быть по дороге в Мант.
— Нет, мало, — сказал Чи и позвал людей, сидевших у огня. — Ты должен, — сказал он, посмотрев на землю, — быть более убедительным.
На этот раз Вейни не мог избавиться от них. Он мог позвать, хотя это было совершенно бесполезно; но он не стал унижаться и вместо этого несколько раз быстро и глубоко вздохнул, когда они подошли к нему.
И когда железо коснулось его груди, он даже не попытался отстраниться.
Еще раз, и еще. Смех. Люди плевали ему в лицо, и, наверно, это их развлекало. Другие, элегантные кел, просто смотрели.
Зато она в безопасности, думал он не переставая, заставлял себя так думать, заставлял себя повторять это как молитву, представлял себе серого жеребца с серебряноволосой всадницей, скачущей где-то далеко в холмах. Она слишком умна, чтобы попасться.
И это хорошо. Это очень хорошо.
— О Бог…
— Милорд, — резко сказал кто-то из них, чья-то рука схватила его волосы, в горло уткнулся кончик ножа.
Все, конец, подумал он.
Появилась какая-то бледная тень и серым облаком перелетела через ручей. Он мигнул, на мгновение зрение прояснилось и в сгустившейся темноте он увидел блеск серебряных волос, черную фигуру, освещенную только светом звезд, и меч-дракон, в ножнах, концом вниз.
— Лио, — крикнул он, преодолевая боль в горле. — Стрелки.
Нож пронзил ему кожу — это Чи уколол его в бок.
— У нас ваш человек, — крикнул Чи.
— Лио, они знают…
Удар обрушился на его череп, выбросил в темноту, все исчезло, он не понял, успел ли он предупредить ее или только собирался.
— Вы хотели видеть меня или поговорить со мной? — спокойный голос Моргейн пронзил темноту.
Вейни разлепил глаза и увидел открытый ящичек с камнем-воротами. Она не могла напасть, опасаясь, что и его, незащищенного, утянет внутрь, как Брона. Он дернулся в руках тех, кто держал его, но добился только нескольких ударов ногами, слезы боли потекли по его покрытому потом лицу.
— Вы хотите вашего любовника обратно, — подколол ее Чи. — Подходите и мы заключим сделку.
Вейни внезапно приподнялся, выбросил левую ногу и дотянулся до крышки. Свет погас. Он ослеп.
А потом сверкнул Подменыш, опаловый брусок начал разгораться, замерцал белым светом, тем самым, который ничей глаз не хотел бы видеть. Кел, стоявшие лицом нему, засуетились и приготовились бежать.
Но Чи схватил ящичек и прижал его к спине Вейни.
— У меня в руке ящик с камнем, — крикнул Чи. — Только подойдите к моим людям и я открою его!
— Вейни? — раздался голос Моргейн. Он видел ее и кусты, и холм над ней, освещенные Подменышем. Он видел как она колеблется, не осмеливаясь ехать дальше. Но ветер дул и выл, пригибая траву. Никакая стрела не могла в нее попасть.
— Лио, он говорит правду. Делай то, что ты должна. Они в любом случае не оставят меня в покое.
— В совершенном покое, — прокричал Чи, — если вы будете разумной.
— Что вы хотите?
— Лио, это Чи!
Глубокое молчание, и он опять оперся спиной о дерево, удовлетворенный. Все, он сказал ей все, что был должен сказать и она знает все, что должна была знать.
Возможно случится чудо. Но он не надеялся на него. Он наделялся только не то, что она не будет пытаться дальше понимая, что никакая сделка невозможна — только не с Чи, который знает слишком много о ее настоящих намерениях.
— Будь ты проклят, — сказал Чи его плечу, и, поразив Вейни, болезненно засмеялся. Именно так вел себя настоящий Чи: жалуясь и возмущаясь.